И с тех пор (или чуть попозже, лет эдак через триста, когда эту
самую Стекляницу внезапно в только что построенном соборе «нашли»,
а легенду «вспомнили») сим чудесно неиссякающим елеем и помазывали
при восхождении на трон едва ли не всех французских королей. Без
святого елея и «санкции небес» они не признавались народом Франции
истинными королями — то есть, пусть и не прямыми, но всё же, чрез
перекрёстные браки, потомками «святой династии» Меровингов.
Собственно, для сего королям из родов Каролингов, а затем и
нынешних Капетингов, и приходилось бросать все дела и добираться
сюда из Парижа, поминая в благочестивых выражениях пресвятого
Ремигия, не нашедшего лучшего места для чуда, чем сей захолустный
Реймс.
— Deus vult! Какое счастье! Я вижу в сём промысел Господень, что
миро, не иссякающее в Святой Стеклянице, коей касалась на небесах
рука Господа нашего Иисуса Христа, не освятит ныне чела этой
русской язычницы!
Реймский архиепископ Ги де Шатильон чуть не плакал, уткнувшись
в плечо успокаивающего его епископа Роже де Шалона, — того самого,
что сопровождал княжну Анну Ярославну из Киева во Францию.
— Не такая уж она и язычница, падре… Ей и имя дали в память
о принцессе Анне, дочери византийского императора, из-за коей дед
нашей Анны, русский король Вольдемар, и крестился… У греков,
разумеется...
— О да!.. Oui! Крестился! У схизматиков, не повинующихся папскому
престолу! А что ещё печальнее, даже греки-схизматики сим крещением
русских пренебрегли. Как не признали греки и крещение его бабки,
архонтиссы Хельги! Ведь хитрые русские при крещении не присягали
кесарю Византии. Мы-де не «рабы», а «чада Божии», и не пристало
«чадам» присягать «Божьему рабу», пусть даже императору! Да ещё
они, будто в насмешку, произносили вместо никейского, арианский
символ веры**!.. На деле все они — ариане, а значит язычники! И эта
Анна Русская не лучше! А теперь ей оказывают великую честь, — её,
первую из королев Франции, коронуют в Реймсском соборе... Доселе
так не бывало, и впредь сие не должно повториться. Но на то была
воля короля! Генрих же совсем голову потерял из-за этой рыжей
скифянки! И вы можете себе представить, мой дорогой Роже, король
пожелал также помазать и её ми%ром из Святой Стекляницы...
— Не может быть! Немыслимо! Женщину, существо нечистое, коей нельзя
и появляться в церкви с непокрытой главою, короновать и помазывать
на царство!.. Сие нарушает и древний обычай, и установления святой
церкви!