— Как бы не залило нас, — вздохнул Пантюхин. —
Вон, птицы низко залетали. Верная примета — быть дождю.
Он жадно докурил самокрутку и с сожалением бросил окурок под
ноги, чтобы растоптать подошвой ботинка.
— Эй, казачок, как дела? — спросил агент. Вопрос
адресовался Петру Елисееву. Из всех сидевших в засаде только он
производил впечатление человека служивого. Стройный, широкоплечий,
с густым казацким чубом, выбивавшимся из лихо заломленной набок
фуражки с синим околышем. Одет в выцветшую гимнастерку,
подпоясанную кожаным ремешком, и галифе. На ногах щегольские
сапоги-гармошка, которым сноса не было.
Сам Колычев больше походил на мастерового, коим, в сущности и
являлся, до того как по разнарядке угодил из депо по первой в
ЧОН[3], а потом на милицейские курсы. Закончив
их, оказался в губрозыске, где в скорости стал считаться одним из
лучших сотрудников.
Пантюхин и Рожнов, последний из их компании, обликом и одеждой
не отличались от подавляющего большинства крестьян. Разве что на
боку у Пантюхина висела кобура с револьвером, а Рожнов взял на
операцию трехлинейку с примкнутым штыком, но кого удивишь в эти
тревожные времена оружием. Почитай, у каждого второго в хозяйстве
надежно припрятан обрез, а то и целый пулемет.
«И публика в поезде была совсем другая. Никаких тебе бывших
хозяев жизни: обычный трудовой народ от крестьян до
совслужащих».
В свое время это здорово аукнулось властям. Когда в
восемнадцатом в уезде вспыхнул кулацкий мятеж, прибывшие на
усмирение воинские части изъяли у мужиков винтовок и патронов на
стрелковую дивизию. И это только то, что удалось найти в результате
коротких поисков. Страшно подумать, сколько еще зарыто-закопано и
может быть однажды извлечено на свет божий.
Впрочем, советская власть не дремала, предупредительно гася
возникавшие то тут, то там стихийные волнения. Былого размаха они,
конечно, не имели, но не все еще поняли, что Советы пришли всерьез
и надолго.
— Все по-старому, — отозвался Елисеев. — Состава
не видно.
Немного подумав, спросил:
— А этот Чеснок точно сегодня должен приехать? Никакой
ошибки?
Колычев важно кивнул.
— Даже не сомневайся.
И принялся пояснять:
— Наколочка верная. У Чеснока здесь брат живет. И такое
понимаешь, жизненное обстоятельство: у брата на завтрашний день
свадьба назначена. А дальше все просто: не может Чеснок такого
события пропустить, обязательно наведается. Характер у него
такой.