— Вернемся в угро, посмотрим сводки за месяц. Помнишь, я
говорил тебе, что уже слышал о похожей краже?
Они зашли в свой кабинет.
— Ты как, проголодался? — участливо спросил
Колычев.
— Да утром как поел, так и все… — признался Петр.
Борис словно читал его мысли.
— У меня тоже в брюхе заиграло. Сейчас организуем небольшой
перекус.
С этими словами Колычев направился к выходу.
— Ты куда? — окликнул Петр.
— К Левину. У него всегда едой разжиться можно. Одолжу
ситного чуток да сахаринчику. Глядишь, попьем чайку. А потом за
работу.
Вернулся Борис вместе со смуглым «гимназистом», которого Петр
видел на утреннем совещании.
— Осип, — представился Левин. — Для своих —
просто Ося.
— Петр.
— Будем знакомы, Петр. Нам с тобой вместе трубить и трубить
в уголовном розыске.
Левин пришел не с пустыми руками. Как и предполагал Колычев,
«гимназист» оказался запасливым. У него удалось разжиться всем
необходимым для чаепития, заменившего сыщикам обед.
— Ты ведь не местный, Ось? — спросил Елисеев,
отхлебывая горячий сладкий чай.
— Точно. Что, в глаза сильно бросается?
— Да не то чтобы сильно… Просто говор у тебя не наш, —
выкрутился Петр. — У нас на «о» налегают и многие слова
переиначивают. Слышал, наверное?
— Ах, в этом смысле… Из Одессы я. Там родился и вырос,
учился в одесской гимназии, хотел в университет поступить.
— К нам-то как занесло?
— Война… — Левин загрустил. — Родителей
петлюровцы расстреляли во время погромов, прямо у меня на глазах. Я
поклялся отомстить. Пошел в добровольцы, попал в Первую конармию
товарища Буденного. Потом по комсомольской путевке направили в
милицию, прямиком в железнорудский губрозыск. С той поры и ловлю
преступников. Такая вот у меня незамысловатая биография…
— Извини. Не хотел тебе душу бередить.
— Ничего! Время такое… У всех горечи в жизни хватает.
Эх! — вздохнул Левин. — Поскорей бы социализм построить!
Тогда и заживем по-человечески! Как думаешь, построим?
— Обязательно построим. Недолго терпеть осталось, —
кивнул Елисеев. — Соскучился народ по справедливости, по
мирной жизни. Вот поборем врага внутреннего, а потом и внешнего, и
начнем социализм строить. И нам не все же за бандитами
гоняться.
— При социализме бандиты вымрут как класс, — убежденно
заявил Колычев. — Сами посудите: почвы для них неоткуда
взяться будет. Разве что из личной склонности. Бывают такие гады,
которым убивать и грабить просто в силу характера нужно, но их не
очень много. А при социализме ученые придумают какую-нибудь штуку,
чтобы характер вредный менять в положительную сторону. Наука — она
чудеса творит!