— Разные люди бывают. Кто-то в самый трудный час себя
настоящим человеком выкажет, а кто-то сбросит личину и превратится
в чудовище. А наш с тобой долг, Петя, вовремя находить этих чудовищ
и давить их, как блох, покуда они всех не перекусали. Ты, наверное,
подумал, что мы с тобой вроде как мелко плаваем покуда… Да
ладно, — Колычев не дал возразить Елисееву, — я твое лицо
видел. На нем все как в открытой книге читалось. Но это, прости,
брат, ошибочное мнение. Наши субчики покуда никого не убивали, но
точно сказать этого нельзя. Может, есть у них на душе такой груз? А
если и нет, так я тебе так скажу: когда их прижмет, они на все
пойдут. Убьют не задумавшись. Ну а сколько хорошего люда из-за них
лишения терпят? Наши ребята-милиционеры из Тамбова, что без копейки
остались, артельщики из конного союза, промпит опять же? Надо нам
поймать эту парочку, хоть кровь из носу. И чем быстрее, тем
лучше.
— Борь, ты мне политграмоту не читай, — откликнулся
Елисеев. — Я это не хуже тебя понимаю, и в поимке гадов
заинтересован, как никто другой. Но Осе надо помочь в обязательном
порядке, даже если он сам не попросит.
Губы Колычева расплылись в улыбке.
— Вот и поговорили. Я сразу почувствовал, еще тогда, в
Нивино, что ты парень правильный. И потому безумно рад, что к нам
перебрался.
— Да мне и самому в губрозыске нравится работать, —
признался Елисеев.
Он не мнил себя сыщиком вроде Ната Пинкертона или Шерлока
Холмса, однако чувствовал, как все сильнее и сильнее захватывает
его эта сложная, но нужная профессия.