- Зачем
тебе это? Матвей не уступит, так что не трать время и откажись от маскарада, -
зарычал Глеб, втолкнув меня внутрь. – Машка всего лишь очередная девка,
временно затмившая остальных. Ну женился он на ней, был какое-то время верен,
пока в поле зрения не сверкнула новая звёздочка. Неужели ты думаешь, что она не
знала, за кого выходила замуж. Ей достаточно было молчать и пользоваться
благами роскошной жизни, вместо этого она решила качать права. Какие права? Что
ей давал этот брак?
- Да, не
должна женщина молчать, - сделала очередную попытку оттолкнуть нависающий шкаф.
– Даже если знала, за какого кобеля выходила. Неужели она запросила много за
своё разочарование? Эта сумма ничтожна по сравнению с капиталом Клоди. Проще
выплатить и не вытаскивать сор из избы, перестать давиться от жадности и пойти
на мировую.
- Зубы отрастила,
а мозг подкачал, - с сожалением проговорил Глеб и сделал шаг назад. – Брось, не
позорься. Я, ведь, размажу тебя, что не очень хорошо скажется на твоей репутации.
- Так
уверен в себе, напыщенный индюк? – сорвалась на шипение. – Меня не так легко
размазать. Я на этих делах собаку съела. Лучше тебе уговорить Матвея на откуп,
иначе мы обеспечим очень длительный процесс, который вытрясет всю грязь из
семейной жизни четы Клоди.
- Дура! –
резко выбросил вперёд руку, впился пятернёй в затылок и накрыл своими губами
мои.
Мгновенная парализация, подкатившая
тошнота, расползающаяся онемевшими покалываниями в кончиках пальцев,
разгорающееся пекло в груди и гудящие толчки крови в висках. От нехватки
кислорода приоткрыла рот, пытаясь всосать крупицы воздуха, и с предательским
стоном встретилась с языком, ворвавшимся, сметя преграды.
Никакого сопротивления, никакого
возмущения. Странная потребность подчиниться на уровне звериных инстинктов, где
самка вжимается мордой в землю, уступая самцу. Откуда такая реакция на близость
Казарцева? Куда подевалась моя стервозность и выработанная годами работы
сдержанность?
Его язык настойчиво прорывал оборону, рука
сминала бедро, подтягивая вверх юбку, а я, как распутная девка, отвечала,
цепляясь за лацканы пиджака, прогибаясь в спине, втираясь грудью и жадно
пульсируя плотью.
Кажется, я застряла в каком-то трансе,
опьяняющем сознание, и готова была позволить себя трахнуть в вонючем туалете
районного суда постороннему мужику, вызывающему только злость и раздражение. Отрезвил
хлопок двери и ругательства бабульки на продажную власть и коррумпированных
чиновников. До Глеба, похоже, тоже дошёл абсурд ситуации. Отпрянув, он потёр
ладонями о брюки, кулаком мазнул по губам, стирая перламутровый блеск, и
зыркнул на меня мутными глазами.