— А я вот не хочу. Мылась уже, — отказалась я.
Гришка, не стесняясь Милицы, подошёл ко мне. Его пальцы — клещи впились мне в руку чуть выше локтя. Острая боль заставила меня отступить, но не свести с лица Коршунова глаз.
— Поедешь. Тебя там ждут. А взбрыкнёшь, я твоей сестре Федьку припомню, — злобно говорил он, стараясь смотреть мне в глаза.
Эти гляделки давались ему всегда с трудом. Этот раз не стал исключением. Он отвёл глаза.
— Ты поняла, Лизка? — он говорил со мной, но смотрел поверх меня.
— Что же так суетишься, милый? — промурлыкала я. — Видно, обещали чего?
Он ослабил хватку и отпустил меня.
— Любовницу на звание поменять хочешь? — не задумываясь, спросила я.
Я никогда его не боялась. Я спокойно говорила ему то, что другие никогда не скажут. Эта мысль сама пришла в голову. Гришка натянуто улыбнулся. Скрывать ревность он никогда не умел. Будучи собственником по натуре, это решение было тяжело для него. Но, ради звания и хорошего места в комиссариате, он и на горло себе станет. А тут просто девкой поделиться попросили. Переживёт.
— Собирайся! — оскалился он. — Живо!
Собираться мне было нечего. Уже и так одета.
До хутора нас вёз шофёр. Милица его не сразу узнала. Я вот хорошо запомнила молодого солдата, которого соседка утащила к себе после свадьбы Ани. От сердца сразу отлегло. Пичугин хотел меня видеть. Почти три года прошло с нашей первой встречи, а он всё ещё помнил дочку участкового. Мне это даже польстило. Такой мужчина и помнит, какую-то девчонку, с которой связывал только один короткий поцелуй.
Милица всю дорогу щебетала с Гришкой. Он иногда поворачивался к нам и хоть с неохотой, но отвечал на глупые вопросы моей подруги. Чем ближе мы подъезжали к хутору, тем мрачнее становился Коршунов. Как же ему не хотелось отдавать меня другому. Только я жаждала, как вода, просочиться сквозь его пальцы.
Хутор из одного дома стоял, не доезжая Красной Луки, сразу за Королевичами. Этот большой бревенчатый дом с хозяйственными постройками и колодами для пчёл выгодно прятался за тонкой полосой леса. С дороги, соединяющей две деревни, его невозможно было разглядеть. Только узкая лесная тропинка, по которой с трудом пропихивалась машина, приводила прямиком к дому. Не только лес и тропа защищали хутор от непрошеных гостей. Огромная лохматая псина кидалась на каждого, кто осмеливался зайти за ворота. Увидев волкодава впервые, я подумала: «Хорошо, что цепь толстая. Бычья».