Жанна
не слишком ценила дары Бахуса, но сейчас она
могла бы выпить до дна даже кувшин давешнего пойла
стражников. Это же вино было превосходным — впрочем,
напиток с виноградников Бордо плохим не мог быть даже
в годы чумы.
— А теперь
идём, — переведя дух, сказала колдунья.
***
Путь не занял
много времени.
Солнце уже клонилось
к горизонту, когда Жанна в сопровождении телохранителя,
Солнечного рыцаря, Берта и английского гонца вышла
на площадь. Впервые за долгое время колдунья видела
столько людей разом — словно и не было больше
никакой чумы. А может, они просто боялись командиров больше,
чем болезни. Так или иначе, но на площади стояло десятка
три лучников с оружием наизготовку, стояли рыцари
в сверкающих доспехах — и стояли трое, крепко
привязанные к столбам виселиц.
Несмотря
на толпу, над площадью стояла тишина, которую лишь иногда
нарушало звяканье металла или чьи-то шаги. Лучники переминались
с ноги на ногу, изредка бросая тревожные взгляды
на эшафот — торчать тут под взглядами одержимых
им явно не нравилось. Возле каждой двадцатки стоял
винтенар, командир отряда — эти застыли, словно статуи,
и даже не смотрели на подчинённых.
Эшафот был пуст,
если не считать троих одержимых. Никто не рисковал
приблизиться к тем, чьими душами завладели злые силы. Жанна
могла бы сказать, что эти страхи совершенно пусты —
но это было лишним. Англичане должны бояться её. Только
тогда она может на что-то рассчитывать.
— Изгоняющая, — только и сказал Чёрный
Бык, заметив Жанну. — Ты не слишком-то
спешила.
— Благодари
Господа, что я вообще здесь, — буркнула та. Двое
английских громил за спиной рыцаря смотрели на неё
с откровенной неприязнью. — Ты не можешь мне
приказывать, Томас Норроуэй. Запомни это.
Рыцарь пожал
плечами.
— Делай что
должна, колдунья. Разве не этим ты живёшь под крылом
французского короля?
Жанна подарила ему
полный презрения взгляд, шагнула к троице и тут же
вскинула руку, останавливая пошедших за ней рыцарей. Лишь Эвен
упрямо держался рядом.
— Мне ничего
не грозит здесь, — тихо сказала Жанна.
Шотландец
не ответил. Да он, кажется, и не слушал, следя
за пленниками.
А те смотрели на Жанну.
— Вот оно что, —
ухмыльнулся один из связанных и сплюнул кровью из разбитых губ. —
Томас прислал свою шавку разогнать то, с чем сам не в силах
совладать.