У одного из них я узнал, что
ближайший город, Токаро, находится совсем недалеко — милях в десяти
дальше по дороге. И в процессе разговора осознал, что письменная и
устная речь — это совсем разные вещи... Книги на тардийском читать
я мог легко, благо языки Империи, Тардии и Срединного княжества
были довольно схожи между собой. А вот разговаривать... Несчастный
крестьянин изо всех сил пытался понять, что я говорю — и понял в
итоге. Но это точно была его заслуга, а не моя.
Чувствую, придется как следует
попрактиковаться.
Город оказался вокруг меня как-то
неожиданно. Вот идут поля, затем сменяются аккуратными домиками,
домики начинают ютиться все плотнее и плотнее... И в один
прекрасный момент я понял, что еду уже по улицам города.
Это было мне немного в новинку — всю
свою жизнь я прожил за стенами, все города, встречающиеся мне во
время странствий, также были обнесены надежной защитой. А здесь...
Мирная страна, мирные люди.
Я даже вздохнул — немного
завистливо. Когда, интересно, жители этих мест в последний раз
сталкивались с настоящими опасностями?
У Снежного Трона слишком много
собственных проблем, чтобы зариться на земли восточного соседа. С
Империей у Тардии вечный мир и любовь... С учетом того, сколько
родственных связей соединяет правящие дома этих государств,
странно, что они вообще еще не объединились в одно. Сакк мог бы
доставить неприятности, но у Сакка всегда куча проблем с ушастыми.
А мелкие князьки и барончики на севере просто стараются выжить в
своих промороженных замках и не представляют опасности.
Благодать.
Гостиница в городе, к моему
удивлению, оказалась всего одна. Зато найти ее было легче легкого —
на центральной площади, прямо рядом с городской управой, виднелось
солидное основательное здание с огромной синей надписью: «Гостиный
дом Светлая Тардия».
Внутри все оказалось не менее
солидно, хотя некий налет заброшенности все же витал — если я
правильно помнил атлас, то основной торговый путь из Приграничья в
Тардию пролегал северо-западнее и, соответственно, наплыва
путешественников в городе не наблюдалось.
Тоскующий за стойкой человек,
завидев меня, заметно оживился, принялся что-то рассказывать... И
лишь через полминуты, заметив мой стеклянный взгляд, стал говорить
медленнее.
Оказалось, что ему доступен
имперский язык примерно в той же степени, что мне — тардийский. Но
каким-то чудом мы все же сумели общаться и понимать друг друга,
хотя и с трудом. А под конец разговора я даже втянулся, все больше
оживляя в голове залежавшиеся знания.