На этом ярусе коридоров и переходов
было значительно больше. Попадались и зловонные ручейки,
заставляющие мой пустой желудок сжиматься в отвращении. К
сожалению, именно эти потоки лучше всего указывали верное
направление, так что от соседства с ними отказываться было нельзя.
Я брел куда-то вперед, дышал отвратительной вонью, чувствовал, что
колено начинает болеть все сильнее и сильнее... А выхода
по-прежнему не было видно.
Когда погас второй факел, мне
пришлось сделать передышку. Скорость движения постепенно падала,
нога слушалась все хуже — телу требовался очередной отдых.
Новый сеанс лечения оказался еще
тяжелее предыдущего. Хотелось есть, к голоду добавилась жажда,
настроение портил витающий вокруг ужасный густой запах.
Моей выдержки хватило часа на
полтора. Затем, не в силах больше сидеть в этом гнусном месте, я
поднялся, зажег огонь и отправился дальше, изо всех сил стараясь
почувствовать что-то вроде того сквознячка, который в прошлый раз
вывел меня на свободу.
Верная дорога обнаружилась еще не
скоро. Я блуждал по подземелью, ругал судьбу, пытался как-то
понять, в каком месте города нахожусь, прикидывал, не позвать ли на
помощь Невесту... А потом, случайно наткнувшись на узенькую
железную лесенку, полез наверх — и неожиданно оказался в сухом и
уютном тоннеле, по которому гулял слабый ветерок. Откуда-то из
темноты до меня тут же донеслись гневный крысиный писк и возня.
Странно, кстати, но внизу крыс
почему-то не было. Испугались обосновавшегося там демона?
— Кто угодно бы испугался...
Последний факел к этому времени уже
почти потух, так что я не стал задерживаться и упрямо двинулся
дальше, следуя за потоком воздуха. Пол постепенно шел под уклон,
появилась сырость, крысиный писк теперь доносился заметно чаще. Ход
совершенно точно подбирался все ближе к реке.
И подобрался-таки.
На протяжении последних шагов
тридцати коридор резко уходил вниз и возле выхода из подземелий был
уже основательно затоплен. Но это сейчас не имело никакого значения
— главное, что я все-таки оказался возле того самого выхода.
Факел, до конца выполнивший свою
задачу, брызнул напоследок искрами, осветил плавающий на мутной
поверхности крысиный трупик, а затем погас, оставив меня в
темноте.
Но этот мрак не был абсолютным. Из
ведущего к реке и практически заполненного водой отверстия все же
долетали робкие лучики света. Не особенно яркие, правда, — в
Валеске, похоже, был вечер. Или утро. Кто знает, сколько мне
довелось проваляться в бессознательном состоянии…