- Все хорошо, Антонина Яковлевна, - так же благостно сообщила Катерина и обронила невзначай: - Я вроде раньше ночевала в этой комнате...
- Та комната старая, а диван новый, - хмыкнула Антонина. - Фелечка мой небось всю ночь снился?
- До утра заснуть не смогла, - не стала врать Катерина.
-А вот пустила бы мужа под теплый бок, то и сны бы привиделись чудесные.
- Ваш сын, - Катя резко оборвала свекровь, - уже давно мне не муж.
- А Феликс сказал, что вы обратно сходитесь, - вставил изумленный свекор. - Вроде к свадьбе готовитесь.
- Не знаю, на ком женится Сарычев, - хмыкнула Катя, - но я замуж не собираюсь. Ни за Феликса, ни за кого другого. Меня в этот адов гадюшник теперь фиг заманишь.
- Разрушили институт брака проклятые империалисты, - покачал головой свекор.
- Практически уничтожили, - едко заметила Катерина и, повернувшись к застывшей Алисе, велела: - Собирайся, Лисеныш, к Глебу сейчас поедем.
- Ладно, а оттуда в «Мираж», мне нужно платье, - вскинулась дочка и побежала одеваться. Катерина устало глянула на Сарычевых и осведомилась раздраженно:
- Я вот не понимаю, Алексей Иванович, империалисты тут при чем? Это они вашего сына шастать по бабам заставляли? Руки заламывали, из борделей не выпускали?
- Катя, - охнула свекровь.
Катерина допила кофе и встала из-за стола.
- Я не знаю, во что решил поиграть ваш мальчик, - горестно объявила она. - Но, если попросит денег на свадебные приготовления или на подарок, ничего не давайте. Это сплошное надувательство. И я искренне не понимаю, зачем он вас обманывает.
Поцеловав оторопевших родителей Феликса, Катя метнулась к себе в комнату и переоделась в злосчастное платье. Кофейные капли, пятна вина и запах рвоты. Обалдеть!
- Домой заедем переоденемся, - заявила она дочери, но увидев около своего подъезда Марата Алтаева, в просторечии именуемого Виталей, попросила водителя такси не останавливаться. Так и явилась к брату и невестке в заляпанном платье.
- Тут тебя кроме собак никто не видит, - прошептала Наталья, выдав шорты и майку. А злосчастное платье засунула в стиральную машинку.
- К вечеру будет как новенькое, - пообещала она. - Ты ведь не торопишься?
- Абсолютно, - кивнула Катя и, отключив телефон, чтобы не потревожить трехмесячного племянника, прошла к малышу. Да так и провела с ним целый день. Кормила из соски, баюкала и, уложив розовощекого младенца на диване, прилегла рядом. Постепенно испарилась злость на Сарычева, а вот ощущение использованности осталось.