— Ну и что ты от меня хочешь? — спросил он со вздохом.
— Сможешь сделать так, чтобы они мне поверили? Просто поверили,
больше ничего не надо,— проговорила каким-то севшим голосом.— Я не
хочу, чтобы они за меня переживали. И при этом хочу рассказать
правду.
Гарахи взлохматил пятернёй свои волосы, поднялся:
— Много хочешь. Ладно, пошли. Только ты при этом не
присутствуешь.
Я сощурилась, глядя на него с предостережением.
— Вреда не причиню, клянусь источником магии,— серьезно ответил
Родька.
Кивнула, встала, открыла дверь в родительский дом.
— Мам, пап, я тут с Родькой к вам.
— Я ненадолго, только кое-что хотел вам показать,— тут же подал
веселый голос Гарахи, скинул кроссовки и пальто, устремился в
гостиную.— Жди здесь, пока не позову,— шепнул мне, проходя
мимо.
Я медленно сняла куртку, стянула сапоги и осела на пуфик в
прихожей. Честно говоря, ждать было страшно, но Родька вернулся
буквально через десять минут.
— Они поверят всему, что ты скажешь об аварии и времени после
неё. Но не решат ли они после этого тебя к батарее привязать и не
выпускать из дома — не гарантирую. Ты просила только веру — я
сделал.
— А больше и не надо. Спасибо. Жди меня дома.
Гарахи махнул рукой, оделся и исчез за дверью.
А я осторожно заглянула в гостиную: как будто Родьки тут и не
было только что — папа с мамой сидели, ужинали и смотрели
телевизор. Стандартная, милая сердцу картинка. Которую, скорей
всего, больше не увижу. Постаралась впитать в себя эту домашнюю
атмосферу, а затем, под удивленные взгляды родителей, отключила
телевизор и села перед ними.
— Знаете, я…— начала неуверенно. А потом мысленно послала все к
черту рогатому и просто выпалила правду. О том, что машина меня в
той злополучной аварии всё-таки убила. Что я перенеслась в другой
мир, где успела побыть и собакой, и демонессой сомнительной
внешности.— Да, пап, у меня были рога, нечего так на меня смотреть.
Ещё пальцем у виска покрути,— какие казусы со мной случались,
сколько ошибок наделала, пока изучала местные обычаи и правила. Там
такой дурдом с этими их классовыми заморочками, типа женщина —
владычица дома, но вне его муж для неё — царь и закон. Да ну ее к
черту, такую систему! И нечего ухмыляться, пап! — не удержалась от
рассказа о населяющих тот мир расах, о быте демонов, о Небесном
городе алларов, об Академии: — Знаешь, мам, как сложно бегать было
такой практически немой животиной? Только с Рейном и могла поначалу
поговорить, но у него и своих проблем хватало без меня. Зато потом
появился Дай, и стало легче,— об учебе, друзьях, о новой профессии
и своей большой семье. О братьях: — Они чудесные! Оберегали меня,
несмотря на то, что знали — я из другого мира и реально их
родственником не являюсь,— о Хэлмираше: — Да, мам, вот именно он
был и остается моим мужем, хватит уже на Родьку коситься! Уж
прости, но после Хэла мне как-то вообще не гуляется! — о детях,
отдельно останавливаясь на каждом и чувствуя, как по щекам стекают
бесконтрольные слезы. Дойдя в рассказе до момента смерти и
возвращении сюда, шмыгнула носом и замерла, молча смотря на
родителей. Всё это время они слушали меня, не перебивая. Я с
нетерпением ждала, что они скажут.