А младший наместник
городовой службы Устин Хомяков соответствовал прозвищу как статью,
так и мастью - невысокий, круглый во всех местах, мордастый, с
маленькими глазами и рыжей с сединой бородёнкой. Вот только повадки
матёрого и битого жизнью волка. Он душу из Маментия вытряс,
заставив взвешивать каждую монету, и словесно смешал с дерьмом
привезённое десятком оружие. Брони, как он утверждал, вообще
выгоднее выбросить, чем переделывать на что-то путное.
- Вот смотри, десятник, -
Хомяков просунул палец в дырку от пули на зерцале доспеха. – Что ты
видишь?
- Дырку вижу.
- Ничего ты не видишь,
потому как в железе не разбираешься и норовишь государя-кесаря в
разор ввести. Вот же, края внутрь загнуты, что неясного? Железо
поганое, закалке не поддаётся… Могу принять по весу.
Дружинники недовольно
заворчали, а слегка растерявшийся Маментий оглянулся на младшего
полковника в поисках поддержки. Тот пожал плечами:
- Правильно, а на ком ещё
наживаться, как не на десятке для особых поручений, что при
господине полководце левой руки состоин.
Хомяков фыркнул и
укоризненно покачал головой:
- Вот опять никто
полностью дослушать не может. Я железо по весу приму, но за
искуссную работу по двойной цене. Сам-то доспех слова доброго не
стоит, но настоящий мастер руку приложил.
Тут уж Маментию пришлось
согласиться, тем более Прохор Ефремович едва заметно кивнул.
Хомяков же, повозившись с весами, показал на них рукой:
- Сваливай сюда своё
добро.
Но тут встрял Одоевский,
остановив сунувшегося с дырявым бахтерцом Влада
Басараба:
- Просьба одна, господин
наместник государевой городовой службы…
- Младший наместник, -
поправил Хомяков, но было заметно, что нечаянное повышение в чине
ему польстило. – Что хотел?
- Давно хотел вес свой
узнать, господин младший наместник. Вот уж неделю как мечта такая
есть
- Зачем это тебе? –
насторожился Хомяков.
- Да как на прошлой
неделе взвешивали, так господин старший десятник Петрищев излишней
рыхлостью укорил. Ведь неправ он, да? Откуда во мне
рыхлость?
Все посмотрели на
довольно тощего дружинника, с которого постоянные учебные походы
давно вытопили весь лишний жирок, и согласились, что упрёки
старшего десятника Петрищева несправедливы. Хомяков же почему-то
загрустил, и вдруг хлопнул себя по лбу:
- Вот же дырявая голова!
Совсем запамятовал, что годные к починке брони выкупаются казной в
три четверти стоимости от новых. Где-то у меня и грамотка с
расценками была, - и прикрикнул на Влада Басараба. – Эй, дружинник,
отойди от весов! Имущество казённое, не приведи господь
сломаешь.