Народ тоже не подходил близко. Кучковался в тридцати шагах,
перешептывался, но громко говорить остерегался. Да и что тут
скажешь? Главное — под взрыв не попасть.
Наконец, мужичок бывалого вида сказал:
— Если рванет, то и нас достанет. Лучше подальше отойти,
поберечься. Не ровён час...
Леонид послушался. И сам отошёл, и Бэрримора отвёл. Но прежде
сделал несколько снимков на мобильник. Мобильник был неплохим,
новым, подаренным Леониду на новый год взамен умершего от старости,
и потому удавленник вышел ясно и четко. Отдельно он снял крупным
планом лицо, но тут уже оптика (или электроника?) обеспечить
международный стандарт не могла. Впрочем, если не привередничать,
всяк мог узнать удавленника: во время прошлых выборов в Думу
плакатами с его изображением был обклеен весь город: «Губернатор
поддерживает! Поддержи и ты!»
А теперь губернатор никого не поддерживал. Кого уж тут
поддержишь, когда сам болтаешься в петле, а к ногам привязана
взрывчатка с будильником?
— Ты бы, парень, полицию вызвал, что ли, — сказала ему женщина,
стоявшая неподалеку.
— Аккумулятор разрядился, — ответил Леонид. — А у вас что,
мобильника нет?
— Есть, как нет. Но тоже... Аккумулятор... И деньги на счету
кончаются.
Похоже, у всех собравшихся были проблемы с мобильниками. Ничего
удивительного: люди кругом занятые, а полиция звонившего непременно
в свидетели запишет, и хорошо, если в свидетели. Не бродяжка висит,
никому не нужная — губернатор! Полиции ведь задержать кого-то
необходимо, хотя бы для отчёта, задержать и посадить. Потом, может,
и разберутся, и выпустят, но то будет потом. К вечеру. Через
неделю. Через год. А народу работать приходится. Деньги
зарабатывать. С самого утра. Время пошло.
И народ начал потихоньку расходиться. К трамваю.
Пошёл и Леонид — просто подальше. «Осколки гранаты Ф-1 сохраняют
поражающую силу на расстоянии до двухсот метров» — вспомнилось из
школьных уроков ОБЖ. Насчёт самодельных взрывных устройств
уверенности не было, но лучше перестраховаться.
Одни уходили, другие по той же тропинке приходили, и кто-то
всё-таки позвонил в полицию. Из чувства долга, из сострадания, по
глупости или право имел.
Леонид сидел на скамейке как раз в двухстах метрах от
висельника, даже дальше. Подъехал полицейский уазик-луноход, потом
полицейский «форд», затем фургон МЧС, затем фургон без
опознавательных знаков. Из машин выходили люди, кто в форме, кто в
штатском. Обывателей отогнали в сторону, подальше от места
происшествия.