Леонид продолжал снимать — от пояса, незаметно. Видно, не он
один — полицейский требовал прекратить съёмку, но требовал не у
Леонида, который был далеко, а у столпившихся людей, грозя
конфисковать мобильники. Впрочем, видимость была плохая — аллея,
хоть и широкая, простора не давала.
Из фургона вышел сапёр: сфера на голове, щит в руках, на
туловище тяжелый бронекостюм. Почти как тяжелый водолаз — так
виделось Леониду со скамейки. Сапер медленно приближался к фонарю.
Остальные укрылись за машинами, стоявшими если не в двухстах, то в
ста метрах от фонаря с удавленником.
Сапёра отделяло от удавленника двадцать метров. Пятнадцать.
Десять. Шел сапёр медленно — и тяжело, и по инструкции спешка не
положена. Верно, передавал по радио все детали. На всякий
случай.
Когда сапёр приблизился на расстояние в два метра, раздался
хлопок. Не шумный — во всяком случае, с расстояния в двести метров
он не казался таким. Ноги губернатора занялись огнём, огонь
перекинулся на туловище, лицо, руки.
Бомба оказалась зажигательной.
Верёвка тоже занялась, и через полминуты тело упало в траву.
Леонид решил, что с него довольно.
Встал, взял поводок, и повел Бэрримора прочь из Парка. Хватит,
погуляли.
*
— В шесть пятнадцать на пульт дежурного по городу поступило
сообщение о том, что в городском парке в районе цветника обнаружен
объект без признаков жизни. Наряд полиции был у места происшествия
в шесть двадцать две и подтвердил сообщение. Визуально удалось
определить, что объект повешен за шею на фонарный столб и
заминирован, потому к делу были привлечены специалисты из МЧС и
особого отдела федеральной службы безопасности. После проведения
соответствующих мероприятий в шесть пятьдесят сапер приблизился к
объекту на расстояние два метра. В этот момент устройство
сработало. Оно оказалось не взрывным, а зажигательным. Объект
загорелся, и, несмотря на противодействие, значительная его часть
оказалась поврежденной.
При детальном осмотре выяснилось, что в качестве объекта
выступал манекен, загримированный человеком. Объект имел некоторое
сходство с губернатором Великогваздевской области Товстюгой Андреем
Николаевичем, что заставило принять меры, предусмотренные
положением «Четыре А». Решается вопрос о возбуждении уголовного
дела, — генерал Белоненко отложил лист бумаги, показывая, что всё
необходимое уже сказано.