— А кто этот Академик? Как бы мне с ним встретится? Я ведь твой
друг, Виктор, твой самый большой друг. И если Академик хочет тебе
помочь, только за. Деньги нужны, лекарства — всегда пожалуйста.
— Академик говорит, что он сам к вам придет, если захочет. Или
услышите его голос, когда он позовёт вас. А искать его не
нужно.
— Пусть так, — согласился Игорь. — А теперь слушай внимательно,
— и он произнес четко, как учитель, диктующий двоечнику:
— Лунный кит бегонии во льду не беспокоит.
И они оба уставились на меня, явно чего-то ожидая.
— Лунный кит бегонии во льду не беспокоит, — повторил Игорь, но
уже без уверенности. Будто отказала надежная зажигалка. Щёлк, щёлк,
ни искры, ни пламени.
— Это что, стихи? Ерунда. Я вам лучше прочитаю. Прочитаю, и вы
уйдете, у меня много дел впереди, — и я продекламировал с
поэтическим подвыванием:
«О, лето знойное, любил бы я тебя,
Когда б свободой обладал чуть большей.
Тогда я смог бы жить в любимой Польше,
Подальше от опричников царя»
— Давай, я попробую, — совершенно не тронутая стихами, Анжелика
подошла ко мне и посмотрела в глаза:
— Лунный кит бегонии во льду не беспокоит.
— Это что, заклинание? Кодовая фраза? И что я должен делать?
Лечь на спину и подставить пузичко? Или, напротив, дрожа уползти в
угол? Стать на четвереньки и принести Игорю тапочки?
Зрачки Анжелики дрогнули. Похоже, я попал в цель. Это,
действительно, была кодовая фраза, и после неё я должен был стать
игрушкой Игоря, Анжелики или кого-то ещё. Игрушкой для нехороших
игр.
Анжелика уступила место Игорю.
Тот сел нарочито спокойно.
— У тебя, Виктор, была тяжёлая травма. И мы тебя лечили. Теперь
тебе лучше. Гораздо лучше. Но лечение нужно закончить, — он как бы
невзначай правой рукой взял мое левое запястье. Я попробовал
высвободиться. Он не отпускал. Я попробовал настойчивее. Но хватка
Игоря была крепкой. Я напрягся так, как должен был напрячься
Брончин, но после мгновенной борьбы её, борьбу, проиграл. И увидел
отсвет удовлетворения на лице Игоря. Ему нравилось побеждать. И
нравилось делать больно. А больше всего — делать больно и побеждать
одновременно.
— Видишь, Виктор, ты с нами. И мы снова будет тебя лечить. Но
теперь уже по-другому. Ты стал плохим мальчиком. А плохим мальчикам
требуется особое лечение.
— Я — плохой?
— Плохой, — подтвердил Игорь.