– Весьма интересно, – произнес
Геннадий Эрастович и еще внимательнее поглядел на Владимира. – А
можно узнать, где вы получили этот самый обширный опыт?
– В разных местах, в основном в
Европе, – коротко молвил Волков, а затем вдруг сдвинул брови и
строго произнес: – Но не будем тратить напрасно время, господин
жандармский медик. Что вы имели ввиду, когда сказали, что
отсутствие обильных следов крови является интересным
замечанием?
В этот момент Аманда усмехнулась про
себя, Владимир сделал все верно, напустив на себя искусственную
важность, которая весьма плодотворно подействовала на любопытного
медика Баранова.
– А интересно то, что тело жертвы
действительно очень сильно обескровлено, но следы этой самой крови
практически отсутствуют, – заговорил Геннадий Эрастович. – Мои
коллеги жандармы предполагают, что кровь смыл проливной дождь или
же убийство было совершено абсолютно в другом месте, но я отвергаю
и ту и другую теории. Во-первых, дождь нынешней ночью был не
настолько силен, а во-вторых сразу ясно, что жертве отрубили голову
именно здесь. Взгляните, – медик наклонился и указал на булыжную
брусчатку, на которой лежало тело.
Волков и Орлов присели на корточки, и
даже мисс Фокс, вытянув шею, осторожно придвинулась к трупу.
– Видите эти следы на камне?! –
продолжил медик, указуя на прямую насечку на гранитном булыжнике у
самой шеи покойника.
– Так и есть, – кивнул Алексей. –
Следы от топора, или орудия очень сильно его напоминающего, как и в
предыдущих случаях.
Владимир тоже кивнул, после чего
провел пальцем по зазубринам на камне и еще раз взглянул на шею
убитого.
– И как вы можете это объяснить,
господин жандармский медик? – спросил Волков.
– Признаться честно, у меня нет
ответа на этот вопрос, господин Вульф, – потупив взор, честно
признался Баранов. – Надеюсь, что вскрытие жертвы скажет мне хоть
что-то, но пока я бессилен даже предполагать.
– А что с другими жертвами? –
подалась вперед Аманда.
– Те же признаки, – ответил медик. –
Мадмуазель..?
– Фокс! – произнесла Аманда. – Я
помощница господина Вульфа.
– Удивительно, – пробормотал
Баранов.
– Что удивительного? – фыркнула
Аманда. – То, что я женщина?
– Да, сударыня, – сказал медик, а
затем, вдруг взглянув на Волкова, добавил, – но простите мне мою
жеманность, я не должен был заострять на этом внимание.