– Да! – энергично кивнула мисс
Фокс.
– Ну, а кто же еще, Вовочка?! –
развела руки в стороны мадам Волкова.
– Ох, женщины, – закатив глаза,
вздохнул Владимир. – Иногда мне кажется, что вы все состоите в
каком-то тайном обществе, где нет друг от друга секретов, и где все
заодно.
– Ты недалек от истины, Вовочка, –
хохотнула тетушка Кэт.
– И имя этому обществу «женская
солидарность» или же, как говорят на моей родине,
Sisterhood[2].
Владимир лишь хмыкнул и обреченно
покачал головой.
– Посему, Вовочка, как потенциальная
жертва, я вправе требовать себе надежную охрану, – заявила
Екатерина Андреевна, которую, по-видимому, роль «потенциальной
жертвы» отнюдь не пугала, а, напротив, даже льстила. – И кто
защитит бедную старушку лучше, чем ее отважный племянничек,
прошедший Сибирь, Черную пирамиду и монгольский плен…
– Ты и это ей рассказала? – выпучился
на Аманду Владимир.
– Мы встали рано, а утро было таким
долгим, а твоя тетушка такой настойчивой, – изобразив невинность
ангела на челе, улыбнулась мисс Фокс.
– Да, да, – закивала Екатерина
Андреевна. – Ты ведь меня знаешь, Вовочка.
– Это уж точно, – обреченно вздохнул
Владимир. – Утаить что либо от вас, тетушка, невозможно, вы бы и
нагам язык развязали, останься с ними в пирамиде наедине.
– Вот именно! И поэтому ты, Вовочка,
и ты, моя дорогая Аманда, будете сегодня моей личной охраной. И
куда я, туда и вы.
– С превеликим удовольствием,
те-тушка, – перенимая манеру обращения Владимира к Екатерине
Андреевне и выговаривая это сложное русское слово, улыбнулась
Аманда.
– Так что, племянничек, – продолжила
меж тем мадам Волкова, – одевай свой костюм, прихорашивайся и
готовься к долгому стоянию смирно, поскольку ты знаешь, что пишу я
медленно, вкладывая в картину всю душу.
Обреченно вздохнув, Владимир
повернулся к окну, откуда,казалось, усмехаясь над ним, взирало
золотистое солнце, тоже явно входящее в состав неформального
женского клуба под названием «Sisterhood».
Оказывается, Екатерина Андреевна
Волкова, как истинный и многоопытный художник, уже полностью
начертала набросок будущего портрета молодой пары, но, к сожалению
для Владимира, лишь у себя в воображении. И теперь этому
воображению была дана возможность выплеснуться в явь со всеми
вытекающими. Локацией тетушка Кэт выбрала Летний сад. По ее
словам,в осеннюю петербуржскую пору, когда зеленые краски меняли
цвета на золотые, а иногда и на пурпурно-красные, романтичнее места
и не найти, разве только в Петергофе, но добираться туда сущая
мука, за что Волков мысленно возблагодарил отечественные
дороги.