– Владимир, вы?! Этого просто не
может быть! – вдруг сплеснула руками проходящая мимо барышня в
черном платье и шляпке с вуалью, и в следующую секунду упала без
чувств.
Хорошо еще, что один из столичных
денди, что наблюдал за написанием картины, оказался на редкость
ретивый малый и успел в самый последний момент подхватить барышню,
не дав ей ушибить себе голову. Одна из лавочек тут же опустела и
лишившуюся чувств сударыню усадили.
– Воды! – тут же затребовала
Екатерина Андреевна, оказавшаяся в первых рядах спасителей.
Рука тетушки небрежно откинула вуаль
с лица барышни, и Владимир даже вздрогнул. Это белое, чистое лицо,
эти алые губы, эти соболиные брови без сомнения были ему очень
хорошо знакомы.
– Да уж, дорогой, призраки прошлого
никак не желают оставлять тебя в покое, – вполголоса, так, чтобы
это слышал лишь один Владимир, произнесла Аманда.
– И не говори, mon
amour[4], – обреченно вздохнул
Волков.
В этот момент кто-то из нерадивых
спасителей подал Екатерине Андреевне воду, набрав ее в фонтане в
собственную шляпу. Тетушка Кэт закатила глаза, но воду приняла,
затем сделала глоток из нелепого бокала и резко выдохнула в лицо
лишившейся чувств барышни. Веки девушки задрожали, а затем вдруг
открылись, и на мир взглянули красивые и черные, как два уголька,
глаза. Эти очи растерянно оглядели толпу, склонившуюся на их
обладательницей, слегка задержались на странной женщине с мокрой
шляпой в руках, а затем вдруг взглянули куда-то вдаль и уже не
спешили отводить взор.
– Владимир, это и вправду вы? –
прошептала Аня, некогда урожденная Ларионова, а затем графиня
Рябова, ныне вдова. И виной тому был никто иной, как он, Владимир
Волков, что поставил точку в жизни ее супруга. Впрочем, граф
Александр Рябов того заслужил. Именно благодаря его подлости и
коварству Владимир когда-то и угодил на каторгу в Сибирь, убив
собственного друга Павла Зайцева на дуэли.
– Да, это я, – поспешил придвинуться
к облокотившейся на лавочку Ане Владимир.
– Но как? Я думала…
– Это долгая история, сударыня, –
поспешил оборвать ее Волков. – И я обязательно ее вам поведаю, ведь
вы, как никто иной этого заслуживаете. Но чуть позже. – С этими
словами Владимир обернулся на толпу зевак и громко произнес: –
Благодарю всех за помощь, уважаемые господа и дамы. Но я прошу вас
разойтись, барышне необходима тишина и покой. Надеюсь, вы меня
понимаете.