Надзиратель по распоряжению чиновника
особых поручений отпер толстую металлическую дверь и отошел в
сторону.
– Отойди подальше, – велел Алексей, –
чтобы ненароком не услышать то о чем мы тут будем говорить. Этот
разговор не для твоих ушей, он касается важных государственных
секретов.
– Так не положено же, ваше
благородие. А ежели заключенный на вас нападет?! – было заупрямился
надзиратель, но Орлов тут же раздавил этот солдатский порыв
следования инструкциям.
– Можешь, конечно, оставаться и у
дверей, но потом не ропщи на судьбу, коли оказался в камере по
соседству.
Служивый сглотнул:
– Ну, ежели вы велите, ваше
благородие, то я не вправе вам не подчиниться, – с легкой дрожью в
голосе покорно повиновался надзиратель. – Я буду в конце коридора.
Так что ежели че –кричите.
– Ты что это, шельмец, считаешь, что
я, боевой офицер, в случае чего не справлюсь с каким-то англицким
пэром[2]? – набычился Орлов.
– И в мыслях не было, ваше
благородие, – вновь сглотнул солдатик.
Алексей расхохотался:
– Ладно, ступай и помни: не вздумай
подслушивать!
Служивый откозырял честь по чести и,
развернувшись на каблуках, словно где-нибудь на плаце на смотре
перед начальством, маршем удалился во тьму узкого коридора.
– И зачем нужна была эта бравада,
Леша? – цокнув язычком, покачала головой мисс Фокс.
– Без бравады жизнь скучна, дорогая
моя, – усмехнулся Орлов и повернул ключ.
Дверь со скрипом отворилась. И перед
Алексеем и Амандой предстала тесная темная камера, пропахшая
сыростью, где из предметов мебели имелись лишь железные нары,
покрытые матрацем, и стол, привинченный к стене. Впрочем, на столе
лежало изрядное количество книг, и стояла свеча, которая в данный
момент времени не горела, а свет в камеру проникал из узкого
зарешетчатого окна, за которым проглядывалась Нева, набережная
противоположного берега и Зимний дворец.
– С видом мне повезло! – усмехнулся
кто-то из тьмы. Впрочем, почему кто-то? Этот сильный, властный, а
временами даже чарующий и гипнотизирующий голос Аманде был хорошо
знаком, она не слышала его давно и, услышав вновь, признала тотчас
– лорд Алистер Дрейк, прямой потомок легендарного английского
капера, а по мнению мисс Фокс, лишь удачливого морского разбойника,
сэра Френсиса Дрейка.
«Наверняка собрал всю свою хваленую
гордыню в кулак, чтобы голос звучал так, как ни в чем не бывало, –
мелькнула мысль в голове у Аманды. – Но сейчас он выйдет из тьмы, и
я увижу, как эти застенки сказались на нем. Исхудавшее лицо,
заросшие щеки, грязная тюремная роба. Ну и поделом! Вы это
заслужили, лорд Дрейк! За все те смерти, что на вашей совести!»