– Часы то не простые, – хмыкнул
Орлов. – Дорогие. Похоже, наш шпион в деньгах то сильно не
нуждался, а иначе бы уже давно их заложил. – И уже чуть тише себе
под нос: – Не уж-то идейный?
– И что это значит, шеф? – спросил
Караченцов.
– Что значит, что значит, – пробурчал
Алексей. – Значит это, что первоначальная версия на глазах
рассыпается. – Он замолк. Посвящать простых уличных агентов в
пространные размышления смысла не имело, сначала самому нужно было
все как следует обмозговать. – Значит так. Труп в хладную и до
вечера, не знаю, каким таким Макаром, но извернуться и выяснить
мне, кто этот субъект. А я в Штаб. Все понятно, старший агент
Караченцов?
– Так точно, ваше благородие, – отдав
честь, отчеканил агент.
И развернувшись, Орлов зашагал к
карете.
«Не сходится тут что-то, – уже в
экипаже, сидя на мягком сидении и глядя на проносящийся за окном
серый Петербург, размышлял чиновник особых поручений. – Я еще могу
понять, что Джау Кан подмял под себя уголовников страхом или
соблазнил их златом. Последнее думаю резонней. Студент тот же, если
из бедных, то тоже вполне мог соблазниться деньгами. Но чтобы
суровый вояка, служивший в полку и явно из благородных… Нет, не
спорю, презренным металлом кого угодно соблазнить можно, и о чести
забудешь, но… Но зачем так сложно? Как Джау Кан мог на него выйти,
и зачем ему понадобилось нанимать отставного военного, когда можно
было обойтись собственными людьми или теми же уголовниками?
Странно, очень даже странно. Волей неволей начнешь верить в версию,
выдвинутую Дрейком. – Алексей призадумался. – А что?! Ну, давай
обмозгуем и этот вариант. Масоны везде и всюду, и среди вояк, и
среди студенчества! Тот же Рябов вполне мог поведать своим о цели
путешествия в Сибирь в компании английского пэра. Но тогда выходит,
что Джау Кан здесь вообще не причем, но тогда откуда эти трупы?
Ведь Владимир сам сказал, что отрубленные головы это подчерк айеши!
Да и на Аманду в Сибири напал монгол, пообещав, что Джау Кан
приедет в Петербург и убьет всех кто дорог нашему Волку. Хотя пока
он не убил никого, кто дорог Владимиру по-настоящему. Все жертвы
случайные и лишь косвенно связаны с Волковым…»
Алексей вздохнул, глядя в окно на
мерную гладь Екатерининского канала. Карета как раз пересекала
Каменный мост.