Здесь что же, такая экипировка в порядке вещей? Я окинула взглядом беснующихся у барьера мужчин: безоружны. Обычные работяги, пришедшие спустить честно заработанные гроши, и... не совсем работяги. А вот это уже любопытно: по другую сторону ринга, лениво облокотившись о край, стоял высокий мужчина в идеально повязанном галстуке. Его одежда, неброская и простая, все-таки выдавала в нем человека богатого, намеренно желавшего скрыть свой истинный статус. Он глядел на неприятное зрелище с легкой, ленивой улыбкой привычному ко всему человека… Я так на него засмотрелась, что не сразу заметила грубияна, толкнувшего меня в бок: он стоял чуть поодаль и, как и я, сверлил высокого парня глазами. Время от времени, смачно работая челюстями, он сплевывал под ноги табачную жвачку. И с кем-то беседовал…
Крайне заинтригованная, я пробилась ближе к этим двоим, на мальчишку в драной одежде никто и внимания не обращал, и услышала, как мужчина с оспинами сказал:
– Он здесь, как мы и думали. Этот урод любит погорячее… Удача благоволит нам!
Мне подумалось, что уродом с такими шрамами на лице был все-таки именно он, а не высокий мужчина, весьма симпатичный, надо заметить, но тот, что с ножом, опустил руку в карман, и я замерла.
– Здесь слишком людно. Дождемся парня на выходе... – предостерег его первый.
Верзила с видимым недовольством снова сплюнул табачную жвачку и нехотя вынул руку из кармана.
В тот же момент я поняла, что должна сделать: предупредить высокого джентльмена, уже намеченную жертву, о готовящемся на нее покушении. Это мой человеческий долг, так сказать, и отмщение за грубый тычок... А их, надо заметить, я получила уже предостаточно. Спасибо Питеру.
Тот, к слову, и не заметил, что я отходила: глазел на кровавое зрелище, размахивая руками.
– Кто тот мужчина? – вернувшись, спросила его, указав головой на красавчика.
– Это который?
– Тот, напротив... Выглядит франтом. С ленивой улыбочкой на лице...
Питер хмыкнул.
– Так это же Харрингтон, местный завсегдатай. Живет на Мэйфере, смекаешь?
В этом не было ничего неожиданного, но хотелось бы поподробней, однако Питер, истолковав все иначе, отвесил мне увесистый подзатыльник:
– Аристократишка он, деревенщина темная, – закатил он глаза. И окрысился: – Не отвлекай почем зря, самое интересное из-за тебя пропустил. – Потом отвернулся, оставив меня буквально ни с чем.