Я схватил ракетницу и припустил, что
было сил по шпалам, оставив дрезину за спиной: тормозной путь
состава долгий, может доходить до полутора километров. Я отбежал
где-то на все два.
Поезд извивался подобно маленькой
змейке, я уже видел кабину машиниста. Правда, она выглядела как
тёмно-зелёное пятно.
Первая сигнальная ракета с шипением
ушла вверх. Для закрепления успеха выпустил ещё две.
По идее уже сейчас машинист должен
принять меры, засуетиться. Но поезд шёл, не снижая темпа. Вообще не
похоже, что кто-то собирался нажимать на тормоз.
Может, у машинистов соответствующие
инструкции? – запоздало мелькнула в голове мысль. Вдруг, им вообще
запрещают останавливаться на определённых участках, а мне не
повезло именно на таком участке оказаться?
Состав был всё ближе и ближе: ни
предупреждающего рёва, ни звука торможения.
Что за хрень? Почему меня тупо
игнорируют?
Я замах руками, заорал так, что
казалось, скоро начну плеваться лёгкими. Никакой реакции: поезд – а
это был товарняк надвигался с неотвратимостью смерти.
Поняв, что ещё пара секунд, и либо
попаду под колёса, либо меня тупо сшибёт, я спрыгнул с насыпи и
кубарем прокатился вниз.
Мимо со звуком и лязгом простучали
одинаковые цистерны, а потом стремительно исчезли где-то
впереди.
О том, что сейчас произошло с
дрезиной, я догадался по звуку, напоминающему хруст сминаемой
пивной банки. Какие-то железяки взлетели вверх и веером посыпались
на дорогу, а поезд продолжил свой ход.
Зашибись, сука! Просто зашибись!
Хорошо хоть взял с собой винтарь, но
вся остальное, вся моя жратва остались в дрезине и сейчас,
наверное, уже перемолото в труху.
Мало того, что теперь придётся топать
на своих двоих, так ещё и жрать больше нечего. В корешках и ягодах
я понимаю не больше, чем в балете, а тратить на охоту драгоценные
патроны… Короче, положение хуже губернаторского. Не знаю, правда,
что это значит – знакомый губернатор всегда выглядел бодрячком и
жил довольно неплохо, но раз так говорят, значит, действительно
хреново.
Я отряхнул одежду, проверил всё ли в
порядке с винтарём. Ну… хоть тут повезло, настоящему русскому
оружию подобные испытания – так, пустяки. Сделано на совесть и
прослужит ещё не одному поколению хозяев.
Материться хотелось до одурения, и я
минут пять предавался отводил душу, складывая в адрес машиниста,
поезда и вообще железных дорог все эпитеты, которые только знал.
Даже придумал парочку новых.