Старинный комод сам открылся и из него
вылетела кожаная куртка и высокие кожаные сапоги.
-
Кожа гончих, – кивнул старик. – Хорошая штука. Магия просто
соскакивает с неё. Снова в Лебен превращается, и впитывается. Они
от этого только сильней становятся. Поэтому местные не любят с ними
связываться. С одёжки всё так же будет сходить.
-
Это вы когда успели? – уставился я на одежду.
-
Эту? – неделю назад. – кивнул старик. – Те туши которые ты притащил
на замену пойдут.
-
Ясно, – кивнул я. – А почему вы живёте отшельником, а не вместе со
всеми?
-
Не знаешь стало быть? – сощурился старик. – От того, что силы много
хапнул. Ты сам знаешь как я здесь давно. Почитай местное зверьё ем,
сил теперь столько, что паровоз могу замедлить. Но и сам свечусь
как маяк в ночи. И всякая шушера на этот свет летит. Если я в
деревеньке поселюсь, то проходу никому не будет от неё. Ни работы
не станет ни отдыха, только горе одно. Потому тут и кукую.
Телекинезом своим душу тварей на подходе к дому, а мясо вымениваю
на туже крупу. Ну и шкуры тоже хорошо идут.
А
дед-то не так прост, как можно подумать.
- И
не думай, что я тебя с этими тушами обманул, – по своему истолковал
он моё молчание. – Эта одёжа стоит того. В ней ты неуязвим для
всяких колдунов-недоучек.
Кивнув я вышел за дверь – там снова темень.
Никак не привыкну, что тут всегда ночь. Посмотрел на часы –
тринадцать тридцать. Самое время навестить немецкого учёного, но
перед этим нужно кое-что сделать. Использовав топор я отсёк от туши
два окорока. Самому тоже нужно что-то есть. Никогда бы раньше не
подумал, что буду жрать собачатину. Но с другой стороны это собачка
с такими свойствами, что пожалуй многие аристократы будут рады
сожрать отбивных из такой собачки.
До
деревеньки я шёл раздумывая, как говорить с немцем. Будет тот ещё
конфуз если он замкнётся. И ещё следует узнать насчёт лодок.
Всё-таки придётся мне сплавать вниз по реке. И ещё один вопрос был
очень острым для меня – я до сих пор не знал, что случилось с
Натальей. Если Берг-Дичевская и Милославская благополучно пережили
Дикий Рейд, то пережила его Арзет или нет я до сих пор не знаю. От
этого кошки на душе скребут.
Стоило постучать в калитку на воротах, как
незнакомый голос спросил:
-
Кто идёт?
-
Я, Константин. – ответил я. – Прохор ты что ли? Или
Захар?