– Вот тебе, – говорит, – товарищ дорогой, квитанция. Пойдешь с этой квитанцией до Введенской улицы и сдашь оного шкета в приют Клары Цеткин. Под расписку.
Встал начальник, зевнул и из комнаты вышел.
С Петькой начальник попрощаться забыл.
А кучерявый сунул квитанцию в папку, вздохнул и наган к животу привесил. Еще раз вздохнул и картуз надел.
– Ну, – говорит, – шпана несчастная, поехали!
Подтянул Петька портчонки – поехал!
Идут они прямо через базар, через самую давку. Базар шумит, конечно… Люди разные ходят, покрикивают. Смеются люди, ругаются, песни поют. Где-то баян гудит. Гуси какие-то стонут. Шумно. Только Петька шума не слышит. У Петьки план на уме.
«Смыться, – думает Петька, – необходимо».
Бежит он собачьей рысью через базар, распихивает торговцев и неторговцев, шманает глазами по сторонам и все думает, все размышляет:
«Необходимо смыться… Формально необходимо».
Только где же тут смоешься, когда кучерявый сзади словно хвост прицепился. Не отстает кучерявый, пыхтит самосильно и Петьку из виду не выпускает.
Вот и базар миновали. А Петька не смылся.
Расстроился Петька. Голову свесил и мельче шагать стал.
И вот кучерявый Петьку нагнал.
Качается кучерявый, стонет.
– Ой, – говорит, – замотал ты меня, шпана. Ну разве можно так бегать? Ну не могу я так бегать, у меня почки слабые.
Молчит Петька, не отвечает. Очень ему интересно, какие у милиционера почки! Не до почек Петьке. Взгрустнулось что-то. Идет себе Петька, голову свесил.
А кучерявый отдышался кое-как, шаг подравнял и вдруг спрашивает:
– А скажи по совести, шпана: хотел ты сигануть от меня на базаре?
Вздрогнул Петька, голову поднял.
– Что такое, – спрашивает, – сигануть? Я даже и слов таких не понимаю.
– Брось ты… Оставь… Замечательно понимаешь. Хотел небось убежать?
– Убежать?!
Рассмеялся Петька.
– Ошибаетесь, – говорит. – Бегать мне, – говорит, – смысла нет. Силом заставите – и то не побегу…
– Да неужели? – удивился кучерявый. – Неужели, – говорит, – не побежишь?
Остановился вдруг, огляделся, бровь почесал и вдруг папкой своей махнул:
– А ну беги!..
Дернуло Петьку. Прямо-таки дернуло. Словно коленкой его кто-то сзади пихнул, – задрожал весь. Бежать уж собрался и вдруг поглядел: смеется кучерявый.
«Ага, – думает, – на пушку ловишь? Ну, нет, брат… Знаем мы эти фольтики. Не поймаешь!»
Усмехнулся и говорит серьезно: