Дети: Рик и Рэк, близнецы, сын и дочь Лолы, шести лет от роду.
Condesa[1], обнищавшая аристократка, много лет жила на Кубе, по политическим мотивам выслана с Кубы на Тенерифе.
КУБИНЦЫ:
Шестеро студентов-медиков, направляются в Монпелье.
Супружеская чета с двумя малышами.
МЕКСИКАНЦЫ:
Новобрачные из Гвадалахары (Мексика), совершают свадебное путешествие в Испанию.
Сеньора Эсперон-и-Чавес де Ортега, жена атташе мексиканского представительства в Париже, ее новорожденный сын и няня-индианка Николаса.
Отец Гарса и Отец Карильо, служители мексиканской католической церкви, направляются в Испанию.
Политический агитатор: толстяк в темно-красной рубашке, любитель петь.
ШВЕД:
Арне Хансен, ярый враг Рибера.
АМЕРИКАНЦЫ:
Уильям Дэнни из Техаса, молодой инженер-химик, направляется в Берлин.
Мэри Тредуэл, сорока пяти лет, развелась с мужем и возвращается в Париж.
Дэвид Скотт и Дженни Браун, молодые художники, любовники, впервые едут в Европу.
ПАССАЖИРЫ ЧЕТВЕРТОГО КЛАССА:
Восемьсот семьдесят шесть душ, испанцы – мужчины, женщины и дети, поденщики с сахарных плантаций на Кубе, высланные обратно на родину – на Канарские острова и в различные области Испании – после краха, разразившегося на сахарном рынке.
СОСЕДИ ПО КАЮТАМ:
Фрау Ритгерсдорф – Фрау Шмитт
Миссис Тредуэл – Фрейлейн Шпекенкикер
Дженни Браун (Дженни-ангел) – Эльза Лутц
Отец Гарса – Отец Карильо
Вильгельм Фрейтаг – Арне Хансен
Дэвид Скотт (Дэвид-лапочка) – Уильям Дэнни – Карл Глокен
Вилибальд Графф – Иоганн, его племянник
Рибер – Левенталь
Сеньора Ортега – Младенец и кормилица
Condesa (одна)
Новобрачные
Генрих Лутц – Фрау Лутц
Профессор Гуттен – Фрау Гуттен – Бульдог Детка
Баумгартнер – Фрау Баумгартнер – Ганс Баумгартнер
Шестеро студентов-кубинцев занимают две смежные каюты
Бродячая труппа:
Маноло и Конча
Тито и Лола с близнецами
Пепе и Ампаро
Панчо и Пастора
«Когда мы к счастью поплывем?»
Бодлер
Август 1931.
Для путешественников портовый город Веракрус – всего лишь чистилище между сушей и морем, но здешние жители в восторге и от себя, и от этого города, ведь они помогали его создавать. Они срослись со здешним укладом, в котором отразились их история и характер, в их жизни постоянно перемежаются полосы бурной деятельности и сонного затишья, они не мыслят себе иного существования и, в уверенности, что их нравы и обычаи выше всякой критики, с удовольствием пренебрегают мнением людей сторонних.