— Вы ранены, господин, — замечает Арон, но не смотрит на рану.
Отстранен и невозмутим, как в всегда. Крови и драк дворецкий тоже повидал немало, как и внутрисемейных междоусобиц. Его ничем не прошибешь.
— Спасибо, Арон, сам справлюсь.
Киваю мордой и прохожу в гостиную, оставляя на дорогом омривонском ковре следы грязных лап и капли крови. Ничего, до утра все вычистят. Не зря прислуга получает жалование, дворецкий обо всем позаботится.
Перекидываюсь человеком, подхожу к бару и наполняю стакан виски. Отпиваю небольшой глоток, остальное выплескиваю на рану. Хватаю нож для колки льда и подхожу к камину.
— Пламя, клинок да тьмы шепоток, — вспоминаю выученный еще в юности стих. — Кто смел и силен, не знает тревог.
Прижимаю раскаленный металл к ране, шиплю сквозь плотно стиснутые зубы. Не от боли, скорее от раздражения. Подпустил врага слишком близко, дал себя задеть. Немыслимый промах, который мог стоить мне жизни.
— Ого, братец, да ты никак заделался нудистом?
В гостиную вплывает Пилар в шелковом, распахнутом на груди пеньюаре. Из-под него виднеется полупрозрачное кружевное нечто. Бельишко явно не для сна.
— Проваливай! — отмахиваюсь, точно от шкодливой псины. — Не до тебя сейчас.
Она упирает руки в бока, склоняет голову к плечу, отчего оглушительно звенят длинные серьги в ее ушах. Глаза блестят голодными огнями. И смотрит она на мой пах — бесстыдно и самозабвенно.
Хватаю с кресла накидку и обматываю вокруг бедер. Залпом допиваю виски и громыхаю пустым стаканом о столешницу. Вот бы разбить вдребезги и сыпануть горсть в довольно ухмыляющуюся физиономию Пилар.
— Стесняешься меня, Рико? — улыбается она, демонстрируя острые зубки и ямочки на щеках. Они никак не вяжутся с общим образом раскованной и беспринципной стервы, коей Пилар и является на самом деле. — Или боишься, что выставлю на смех?
Она определенно нарывается. Впрочем, как всегда.
— Мне плевать на тебя и на твое мнение, — замечаю и, окинув ее фигуру недобрым взглядом, скриплю зубами. Еще немного, и во мне вновь проснется ярость. — Убирайся, пока я не вышвырнул тебя как дешевую сучку.
— Забываешься, Рико! — шипит она.
Идеально гладкий лоб на секунду перечеркивает глубокая складка. Даже искусно наложенный макияж не может скрыть истинного возраста Пилар. Как бы она ни старалась казаться моложе, сколько бы ни тратила денег на дорогие процедуры и косметику, время берет свое. Особенно запах — по нему легко узнать, что она давно не юная самка.