***
Яхонт подорвался и потерял свою
третью жизнь, отправляясь в небытие. Теперь его изуродованный труп
лежит перед Дверью, дожидаясь падальщиков. Шрам был побеждён
отмороженным сектантом и вскоре появится на респауне. Самуэля я
прикончил сам, чтобы не терять столь драгоценное теперь время на
перерождение...
И после всего этого еретики
посчитали, что сумеют сдержать меня, закрыв Дверь бункера? Даже
смешно.
Старый механизм дал сбой, и закрылась
Дверь не до конца – а уж расширить отверстие и проскочить через
него при помощи навыков красного мангуста не представляло особого
труда... Во всяком случае, так мне показалось на первый взгляд. В
итоге пришлось потратить почти все заряды плазмы – и только с
десятого выстрела шипящий зеленоватый металл оплавился настолько,
что позволил мне тенью проскочить наружу.
***
Уже у самого Шроснберга раздался
звонок на видеофон. Я выудил артефакт из-за пазухи и, скривившись,
прочёл:
Коллекционер, Храм
Носорога
– Принять вызов.
Старик был после очередной
тренировки. Он курил трубку, вальяжно раскинувшись на дорогом
кресле в белом традиционном балахоне Храма, мокром от пота. Такой
же противный, мерзкий и вместе с тем столь же проницательный и
хитрый, как и всегда.
– Здравствуйте, уважаемый жёлтый
стра...
– Привет, Лоренс, – бросил
Коллекционер. – Ничего не хочешь мне сказать?
Он старался говорить спокойно, но по
истерическим ноткам в голосе становилось ясно, насколько жёлтый
странник зол.
И вот дёрнул же его чёрт звонить
мне в таком настроении! – пронеслось в голове. – Ладно,
спокойнее, Лоренс. Главное в разговоре с Коллекционером –
спокойствие.
– Не понимаю, о чём вы, уважаемый
жёлтый странник. Операция идёт по плану... Да, есть небольшие
задержки и трудности, но когда имеешь дело с сектантами, сами
понимаете, ничего предсказать невозмож...
– Ты мне зубы-то не заговаривай! Где
Отмеченный, инквизитор?! – жёлтый странник вновь меня перебил,
наверное, впервые на моей памяти используя фразеологизм к
месту.
Его меленькие глазки окончательно
скрылись в паутине морщин, в ярости Коллекционер вскочил со своего
кресла, и теперь видеофон выдавал крупным планом его обезображенное
старостью и нервами лицо.
Старик давил психологически – и в
этом деле ему не было равных.
Честно говоря, после всего
произошедшего я уже плохо соображал и попытался хоть как-то занять
неловкую паузу, стараясь при этом не выдать лишнего и не попасться
на откровенном вранье, ведь непонятно, что именно известно жёлтому
страннику, а что нет.