При помощи орущего матом Шрама
(которого рабы боялись, пожалуй, даже больше, чем диких) и Стефана,
собирающего своих товарищей, Яхонту всё-таки удалось сбить рабов в
кучу и повести её к воротам Храма Носорога. Именно там
планировалось переждать атаку диких, чтобы не потерять «живой
товар» и именно оттуда должна была прийти подмога, за которой
минутой ранее помчался Самуэль.
***
Бежали уже практически ночью,
рискуя упасть и переломать кости под ногами орущих вокруг
товарищей.
Масса быстро приходит в ужас,
что и говорить о массе уставших рабов, убегающих от собственной же
смерти — для многих уже окончательной. Очень скоро стало ясно, что
Яхонт не контролирует толпу, но рабы, уверенные, что там, за
воротами, их ждёт спасение, бежали теперь самостоятельно, своим
примером убеждая сомневающихся... Но только не меня! В кулаке уже
была зажата малая ядерная батарея, которая так и просилась... нет,
требовала (!), чтобы я активировал Приращение, и...
А вот что будет дальше, я не
знал. Более того, даже сомневался в том, что действительно
произойдёт нечто такое, способное помочь мне покинуть владения
Храма Носорога. Однако пример Самуэля, воспользовавшегося настоящей
магической силой (обычный человек чисто физически не мог бегать
настолько быстро!), несколько укрепил мою веру в себя и
способности, дарованные татуировкой.
***
До Храма с его спасительными
стенами оставалось каких-то сто метров.
Позади уже слышались яростные
вопли нескольких сотен диких, которые поймали кураж погони и хотели
лишь одного — добраться до своих жертв и превратить их тела в
бифштексы. Крики нелюдей с каждой секундой становились всё громче,
и теперь с ними в унисон звучали возгласы Шрама. Надзиратель едва
боролся с желанием чуть отстать от толпы рабов и голыми руками
задушить здоровенного Большого Аму, бегущего во главе настоящей
орды оборванных полуобезьян и размахивающего огромной дубиной... А
ведь в чём-то они даже похожи: оба здоровые, равно обделённые
интеллектом и одниково опасные.
Кто-то из рабов упал: то ли от
бессилия, то ли будучи зажат между более крупными товарищами. Толпа
раздробила его ноги, оставляя лежать на земле в ожидании неминуемой
смерти. Можно сказать, ему повезло: разъярённый дикарь подскочил к
игроку и со всего маху ударил дубиной, с хрустом разбивая череп
несчастного.