– Да, не повезло вам, Марли, – заметил Лайонел Пэрриш. – Уступите место следующему претенденту.
Ее свита немедленно задвигалась, чтобы оказаться поближе к ней, но Виктория не была уверена, шутили они или действовали вполне серьезно. На самом деле ей все это давно надоело. Сидеть взаперти в Фонтейн-Хаусе казалось ей сейчас предпочтительнее.
– Я решила дать клятву, – заявила она.
– Надеюсь, не клятву целомудрия, – с хохотом произнес лорд Уильям.
Лайонел Пэрриш нахмурился и подошел к Люси.
– Здесь не место для подобного рода разговоров.
– Поберегите пальцы, Уильям, – поддержал Марли, убирая руки подальше от Виктории.
– Моя клятва касается и вас, лорд Уильям, – заметила Виктория. Слава богу, ее родители сейчас находились в портретной галерее лорда Фрэнтона, любуясь его новыми приобретениями. Даже одного из замечаний Уильяма было бы достаточно, чтобы убедить их отправить ее в монастырь. – Отныне я намерена разговаривать только с приятными молодыми людьми.
Ее слова были встречены недоуменными взглядами, но тут Стюарт Хаддингтон начал смеяться.
– А кого, кроме нас, отъявленных негодяев, вы знаете, Лисичка?
– Да-а, – протянула Виктория, пытаясь обрести чувство юмора. Похоже, Марли закружил ее так, что она утратила свое привычное уравновешенное состояние. – Это проблема. Марли, вы должны быть знакомы хотя бы с несколькими приятными джентльменами – с теми, кого вы всегда избегаете.
– Конечно, я знаю парочку замшелых трупов, но они уже через минуту наскучат вам.
Он приблизился, пытаясь вновь занять свое привычное место подле нее, но Виктория сделала вид, что ищет Люси, и отошла в сторону. Сама не зная почему, сегодня она не могла отделаться от чувства, что все это уже было раньше и даже тогда не казалось забавным.
– Почему вы решили, будто я буду скучать?
– Пай-мальчики скучны, дорогая. Вот почему вы здесь, со мной.
– С нами, – поправил лорд Уильям.
Виктория обвела всех хмурым взглядом. К сожалению, Марли прав – приятные люди скучны и ограниченны, а их наборы комплиментов по поводу ее внешности не более чем оскорбление уму и ничем не отличаются друг от друга. По крайней мере эти грубияны согласились покружить ее.
– Я просто терплю вас, джентльмены, потому что вам, по всей видимости, некуда больше пойти, – заметила она свысока.
– Грустно, но справедливо. – Лайонел кивнул, но явно не раскаялся. – Мы достойны сожаления.