Теперь на меня смотрят две пары удивленных и заинтересованных глаз.
- Дорогой, - щебечет брюнетка, - я чего-то не знаю?
- Простите, - стараюсь выпутаться из неловкой ситуации. – Мне пора.
Не слушая прощаний и всего, что они могут мне сказать, бросаюсь в зал.
Бал в самом разгаре.
Под классическую музыку по паркету кружат пары в ритме вальса.
Проскальзываю между людьми, мне срочно надо побыть одной и успокоится. И желательно подальше отсюда.
Не успеваю вырваться в холл, как ощущаю стальную хватку на своем запястье. Опять! Черт!
Разворачиваюсь и слова застревают у меня в глотке.
Прямо на меня, не мигая, смотрят холодные голубые глаза. От них меня начинает знобить.
Через левую щеку Виталия проходит едва заметная белесая отметина – зарубцевавшийся след от моих ключей.
- Далеко собралась, птичка? – его губы расплываются в мерзкой многообещающей улыбке. Его слова совсем не вяжутся с угрожающим тоном голоса.
Сглатываю и быстро осматриваюсь. В холле практически пусто: пара официантов проносится с подносами, лакей сопровождает даму к лифту.
- Виталя, что тебе от меня надо? – пытаюсь вырвать свою руку, но безуспешно.
- Ты, птичка! Надеюсь, что подо мною ты будешь так же стонать, как и под Димой на тех записях, - он наклоняется ниже и его горячее дыхание обдает кожу на виске.
- Каких записях? – я ничего не понимаю.
- На записях вашего домашнего порно, - мерзкая улыбка расползается по его лицу.
- Ты бредишь? Мы никогда…
- Может, ты не знаешь? А вот Дима все записывал…
- Иди к черту! Дима бы никогда не стал такое делать ни с моего согласия, ни тем более без! – практически кричу ему в лицо.
Вместо новой порции злости и дерьма, Виталя наклоняет голову на бок и задумчиво смотрит на меня.
- Ты права, не стал бы и не делал. Но я так надеялся найти что-то подобное, - он облизывает губы, совсем, как хищник. - Представь, как бы было здорово трахать тебя под ваше домашнее порево?
- Ты больной…
- Я самец и охотник, - прерывает он меня. – Мне нравится играть с… добычей, перед тем как насладиться ей. Это разжигает аппетит.
Он наклоняется еще ближе, его губы едва касаются моей кожи. Ощущаю, как его мерзкий влажный язык облизывает мою щеку.
Пытаюсь вырвать руку, но он крепко держит.
- Я продрочил почти всю ночь, когда ты убежала от меня, птичка, - язык забирается мне в ухо. Мое тело передергивает от отвращения.