Да уж, вот тебе и сон… Обходя зарубленного подростка, Лишка
почувствовал, что его сейчас вырвет. И вырвало бы, если б было чем.
Та черствая лепешка, что досталась рабам вчера, похоже,
переварилась в животе без остатка.
— Вперед! Вперед, подлые собаки! — визгливо подгонял главный
надсмотрщик — высоченный верзила в белом бурнусе. — И не вздумайте
останавливаться, гнусные сыны Иблиса! Ибо тогда точно попадете в
ад! Ха-ха-ха!
Надсмотрщик весело засмеялся над собственной шуткой. Лешка
почувствовал вдруг, как бревно чуть вильнуло… а вот уже — и не
чуть. Бредущего впереди Ондрейку явно шатало!
— Эй, эй, парень! — улучив момент, произнес Лешка. — Ты что?
Плохо тебе? Шатает?
Отрок ничего не отвечал, но и так было видно: плохо. Да-а. Вот
тебе и Кафа, вот тебе и сапожная мастерская, предприниматель
чертов. Вот упадешь, живо вспорют саблей живот — да бросят умирать
в жутких мучениях, истекая кровью. Как ту девчонку, как того
старика, как… Нет уж, друг, держись!
— Слышь, Дюшка! — Лешка дождался, когда надсмотрщик отъедет
вперед. — Ты обопрись на бревно… Ну вот, так, словно об стену… Как
будет шатать — так и делай.
Невелика, конечно, помощь, но хоть что-то, другой нет. Иногда и
не такой мизер спасает жизни.
Лешка почувствовал, что идти стало куда как трудней, еще бы! Он
сейчас тащил груз как бы за двоих — за себя и за отрока, хорошо
хоть тот весил не много. И все же было тяжело. И горячий пот
затекал в глаза, и болели мускулы, а в горле давно уже пересохло, и
каждый шаг давался с неимоверным трудом.
Мы верим, что есть свобода, —
тихо пел Лешка.
Пока жива мечта…
Песни «Арии», по сути, спасали сейчас ему жизнь. И не только
ему.
Древние рощи полны голосов,
Шепота трав и камней…
А солнце жарило, палило, слепило, и сгоревшая на спине кожа
отваливалась клочьями, а в голове шумело, как после хорошей
выпивки.
К северу тянется дым от костров,
Враг рыщет в той стороне…
Казалось, прошло уже несколько суток, да что там суток — недель,
а они все шли и шли. Без остановок, без воды и пищи, без отдыха. А
позади, над растерзанными трупами несчастных пленников кружили
стервятники черными тучами смерти.
Вот бревно снова дернулось. Качнулось… Идущий впереди отрок
упал.
— Дюшка-а!!!
— Привал! — где-то в стороне послышался рыкающий бас
надсмотрщика. — Привал, гнусные ублюдки!