Солнце садилось за горизонт кровавым шаром. Горечь полынно
смешивалась с каким-то сладковатым запахом. Что так пахнет —
клевер? Или — гниющие трупы?
Ондрейка вырубился сразу, как только улегся в траву. Провалился
в тяжелый сон. Дойдет ли он? И вообще, многие ли дойдут? А если
дойдут, то не позавидуют ли участи недошедших?
Бежать! Бежать, как только подвернется удобный случай. Бежать,
куда угодно, одному или с кем-нибудь. Только не с Дюшкой, тот,
кажется, вообще не намерен никуда бежать, уж больно сильно его
привлекает Кафа. А дойдет ли?
Утром заметно посвежело, подул ветер, понес по небу узкие
белесые облака. Многие невольники повеселели, да и Ондрейка
чувствовал себя куда лучше, нежели вчера.
— Солнцем голову напекло, — признался он и тут же поблагодарил:
— Спаси тя Бог, Алексий. Должник я теперь твой по гроб жизни. Не ты
бы — сгинул.
— Да ладно, — отмахнулся Лешка. — Смотри, ловлю на слове —
раскрутишься в своей Кафе, приду башмаки заказывать!
— Будешь желанным гостем, — пообещал отрок с такой важностью,
словно в Кафе у него уже была собственная мастерская.
— Будет! — в ответ на Лешкин смешок убежденно отозвался
Ондрейка. — Обязательно будет. Я хороший сапожник, хоть и считался
учеником. Дядька Микола секретов от меня не таил, такие сапоги могу
стачать — загляденье. Легкие, удобные, красивые!
— А некрасивых, значит, не делаешь? — уже на ходу поддел
Лешка.
— Как можно? — искренне удивился отрок. — В первую голову мне
самому вещь должна быть приятной — на то я и мастер.
Мастер он… Юноша усмехнулся. Ну и парень, ну артист — это ж
надо, вот так выпендриваться, едва не погибнув! Впрочем, может,
именно так и надо.
Следующий день и последующий оказались еще более легкими. Уже
мало кто падал — все слабые остались там, в знойной степи, а вот
здесь… здесь уже пахло морем! Все чаще попадались постоялые дворы,
чайханы, встречные и попутные караваны. Вообще, местность казалась
людной — казалось, вот как раз здесь-то и можно было б рвануть,
затеряться. Выбрать удобную ночку… Вот только как быть с цепями?
Гремят ведь, сволочи, как колонки на дискотеке, да и неудобно с
этакими веригами бегать. Однако же что-то придумать надо. Неужто
эти цепи настолько прочны? Ведь их, наверное, давно и постоянно
используют…
Целый день, во время очередного перехода, Лешка тщательно
осматривал цепи. Все примечал — вот здесь ржавина, вот здесь звено
истончилось, а там, похоже, вообще разогнуть — раз плюнуть.
Наверное, и оковы других невольников вряд ли были прочнее, а только
их никто не рвал, то ли смельчаков не находилось, то ли некуда было
бежать. Скорее, последнее.