Ударом по туловищу ногой освободил шпагу, откинув
подергивающееся в судорогах тело на землю. Испачканный в крови
клинок обтер об мундир покойного. Якубович так и умер с маской
удивления на лице. Такие быстрые противники, несмотря на всю его
насыщенную боевую и дуэлянтскую биографию, ему ещё ни разу не
попадались. И теперь уже никогда не встретятся, по крайней мере, не
в этой жизни …
Вся дуэль была мною исполнена буквально на одном дыхании и
окончена в считанные секунды.
Несколько глубоких вздохов восстанавливают дыхание, а казалось
многократно замедлившийся мир, вновь обретает привычные очертания:
движения окружающих людей ускоряются, глухие удары крови в ушах
постепенно сходят на нет, и звуки вокруг перестают звучать слишком
растянуто.
Как ни в чем ни бывало, поворачиваюсь к присутствующим. Больше
остальных перенервничал Рылеев, его лицо все еще отчетливо
сохраняло мертвенно бледный оттенок, выглядевшей лишь немногим
лучше, чем застывшая маска лица у быстро остывающего Якубовича.
- Как там у нас говорят? Сделал дело – гуляй смело! Ник, -
перешел на английский, обращаясь к стоящему в стороне ирландцу, -
Лопату, я вижу, ты с собой захватил? Избавься побыстрее от
трупа!
- Слушаюсь, мистер Айвен!
- Что же это мы его, даже отпевать не будем, как собаку
закопаем?
- Сколько русских солдат, мой друг Рылеев, закопано по всему
миру в вот таких вот безымянных могилах? Не счесть им числа!
- Так то на войне … - неуверенно протянул Кондратий.
- Открою вам секрет, мы с вами на войне оказались с тех самых
пор, как только создали и стали членами тайных обществ! – и
наградил Рылеева таким пронзительным взглядом, что ему пришлось
отвести глаза.
***
Галерная гавань на западе В.О. со своими полусгнившими и
покрытыми мхом и плесенью домишками являлась в Петербурге одним из
мест компактного проживания городской бедноты. Эта часть острова со
всеми своими постройками, в том числе и жилыми, регулярно
подтапливалась при малейшем наводнении. Проживающая здесь голытьба
просто идеально подходила в качестве движущей силы для организации
городских беспорядков в день «Х». Вот и направлялся я сюда, по
наводке одного моего работника – местного жителя, с целью
переговоров с местным криминальным авторитетом. Чтобы сохранить
инкогнито, ну или хотя бы его видимость, я облачился в плащ с
высоким воротником, длиннополую шляпу, закутавшись до глаз в шарф.
Поручать это скользкое дело кому-то из своих соратников я не
решился, все-таки у многих из них в головах сидели хорошо забитыми
гвоздями вопросы чести и прочая тому подобная чепуха.