Я проехал ещё километр, вокруг непаханая степь, и добрался до
ворот имения — так я решил называть полученное наследство.
Ворота в имении были, а стены не было. Никакой. Ни стены, ни
забора, ни живой изгороди. Смысл в воротах? Ах, нет, по периметру
родовых владений шла канавка сантиметров тридцать глубиной, не
больше, а шириной в полметра. С покатыми краями, поросшая травой,
видно, канавке этой немало лет. Ничего непреодолимого, скорее,
символ преграды. А ворота — символ входа. Въезда. Только, похоже,
никто сюда не въезжал год. Или больше. Бурьян стоял перед воротами
могучим и наглым гегемоном запустения.
Я подошел ближе — и с каждым шагом бурьян терялся, робел и
мельчал, пока не исчез вовсе, открывая пусть и слабонакатанную, но
грунтовку.
Слышал я про такие фокусы...
Сами ворота выглядели обыкновенно. Железные, на железных
столбиках. Однако заперты. Замочная скважина прикрыта язычком. Я
вставил ключ, на удивление замок открылся легко, будто новенький. И
ворота распахнулись без скрипа.
Я въехал и остановился, решив закрыть ворота. Вроде бы и глупо,
смысла никакого, да и сам я назад поеду скоро, а всё же — и закрыл,
и запер. Путь будет, как было. А там посмотрим. Если ворота
заперты, значит, это кому-нибудь нужно. С умом запирали.
Впереди белел дом. Теперь он мой. Два этажа с мезонином. Крыша,
похоже, плоская, а мезонин круглый, на все четыре стороны. Причуда
архитектора ли, заказчика, а, может, такой была мода.
По обе стороны от грунтовки по-прежнему лежала степь. Или
лесостепь — слева высились дубы, стоявшие группкой, полторы дюжины
деревьев. Не очень большие, но не сказать, чтобы маленькие.
Внушают.
А дом на глазах становился выше и светлее. Первый и второй этажи
— известняк, а мезонин деревянный, крашеный бежевой краской.
Я остановился, вышел, по-хозяйски осмотрелся. Портик на две
колонны. По фасаду десять окон в ряд на первом этаже, и двенадцать
— на втором. Разница — из-за парадного входа. На окнах и там и там
— кованые решетки. Я не торопился, обошёл дом кругом. От левого
крыла отходила крытая галерея, ведущая к небольшому строению метрах
в двадцати. С тыльной стороны есть терраса, крытая зелёным стеклом,
сквозь которое в ясный день светило солнце. А тут как раз
прояснилось. Получалось как в аквариуме. Только рыб нет. С террасы
вниз вели каменные ступени. В торце правого крыла дома ещё один
ход, верно, чёрный. Дом и видом, и работой говорил, что это не
новострой, а почтенное дворянское гнездо. Девятнадцатый век,
скорее, первая половина. Приличное жилище помещика средней руки,
владеющего тремя, а то и четырьмя сотнями душ. Конечно, приходилось
видеть дома куда больше, с вертолётной площадкой,
двадцатипятиметровым бассейном и сторожевой башней, дома,
окружённые трёхметровым забором плюс колючая проволока поверху, но
выглядело то не вполне естественно. Как парик на лысине. Возможно,
синдром зелёного винограда.