Я заглянул. Да, странный документ.
— Смысла в ней я никакого не вижу, да и не моё это теперь дело,
— он закрыл папку, завязал тесёмки и передал мне. — А теперь, если
не побрезгуешь, прошу к столу. Не меня помянуть, что я, а крестного
моего, Алексея Федоровича Карагаева. И да, готовься, не сейчас, но
скоро и тебя будут звать в крестные. Не подкачай.
Мы вышли из дома. Люди смотрели не на меня — на деда Захара.
Что-то они разглядели, потому что дружно встали, поклонились в
пояс, уж не знаю, деду или мне, впрочем, знаю, и позвали:
— К нашему столу просим, не побрезгуйте.
Ну вот, только барином не назвали.
Я кивнул Владу, мол, давай, раз уж так.
Подошли. Сели, я по правую руку от деда Захара, Влад по левую.
Дед Захар попытался — как бы попытался — уступить мне место во
главе стола, но я отмахнулся, мол, в другой раз.
Подошла баба с чугунком:
— Горячая картошка, карагаевская, только с огня.
Картошка и впрямь была горячей. И вкусной. Вкусными были и
малосольные огурцы, и сало («свинки — той породы, что старый граф
привез из Англии»), и, конечно, самогон («картофельный первак, сама
баба Кука на травах настаивала»). Самогона налили немного, с
пониманием — за рулем. Граммов двадцать.
Что ж, двадцать граммов не волк, двадцать граммов можно и
принять.
Если от меня ждали каких-то слов, типа «я ваш отец, вы мои
дети», или наоборот «служу трудовому народу», то напрасно. Я выпил,
закусил, то ж сделал и Влад, и через пять минут мы удалились, как
те самые свиньи — по-английски. Закуска, травы или
двадцатиграммовая доза тому причиной, но опьянения я не ощущал,
хотя и ехал медленно, двадцать километров в час, и потому успел
затормозить, увидев, что через дорогу ползут змеи. Много.
Потоком.
— Вот и белочка! — сказал Влад.
— Где белочка? А, ты о той белочке... Нет, вряд ли. С чего бы
это вдруг у обоих одновременно, да белочка?
— Мы ж не знаем, на какой траве настоян самогон, — резонно
возразил Влад. — Пусть не белочка, а обыкновенные глюки.
— А вот проверим, — я достал телефон и сделал несколько снимков.
— Телефон трезвый, его не обманешь.
Но и я, и Влад знали, что змеи настоящие. Просто не торопились
это признавать.
Гадюки? Великоваты для гадюк — метра полтора в длину каждая. И
толстые, как губернаторы. Темно-зелёные, в цвет подлеска.
— Старый граф завез откуда-нибудь, ну, не знаю, из Патагонии,
что ли. Чтобы по климату подходила, — предположил Влад. — У вас,
графьёв, свои причуды. Чтобы никто в рощу войти не смел, грибов не
рвал, лес не рубил.