И, наконец, змеи. Так-то их было немало, а разделить на всю
рощу? Если предположить, что в роще шесть квадратных километров, то
есть шесть сотен гектаров, получится по одной змее на пять
гектаров? Ну, это если мы видели всех. А если только часть? Окрас
маскирующий. Ужи, не ужи — мне почему-то казалось, что не ужи — они
способны выполнить роль охраны. Что, если я ещё и повелитель змей?
Оно бы неплохо...
Интермедия
Когда-то новенький, чемоданчик ныне был под стать хозяину —
подержанный, побитый временем. И не только временем. Последние годы
были тяжелыми, хоть и провёл он их в красной зоне на положении,
скажем так, полупочётном. Однако не всем то нравилось. Там такие
полупочётные не в диковинку. Отстаивай свое место, не то
сгинешь.
Но сейчас ему вместе со старым чемоданчиком дали новый шанс.
Прояви себя, как в добрые старые времена, и лети, куда душа
пожелает. Вместе с чемоданчиком и подъёмными. Перебросят в Донецкую
область, а там уж сам обустраивайся. Ремесло есть, спрос на ремесло
есть. Да хоть в Сирию, к птице Сирину!
В глубине души он сомневался, что перебросят. Сам бы он
такого не отпустил. Пристрелил, а лучше бы прирезал. С другой
стороны, как начнешь связи рвать по принципу домино, так и никогда
не кончишь. Убить исполнителя. Убить убийцу исполнителя. Убить
убийцу убийцы исполнителя — это сколько же пустых хлопот и лишних
трат. Себя проявил правильно: на допросах молчал, на суде молчал, в
зоне молчал. Или говорил о футболе. Вдруг и отпустят.
Он лежал на маскировочной подстилке, прикрывшись
маскировочной же сеткой. И одет в маскостюм. Обыкновенный человек в
пяти шагах пройдет — не заметит. Некоторые говорят — в трёх, но в
пяти будет вернее.
Лежал он с утренней зари. Смотрел за поместьем. И глазами, и
в прицел винтовки. Прицел четырехкратный, зато небольшой и не
отсвечивает. Всё равно отсюда до усадьбы не достать. То есть в
усадьбу-то он попадет, и даже в нужное окно есть шанс попасть, а
вот в объект уже вряд ли. Километр триста метров.
Объект непростой, его предупредили. Подробностей не сказали,
рылом не вышел, но предупредили: опасен. Очень. Но любит
одиночество, в том его слабость. На близкий контакт не идти, без
шансов. Только издали завалить, и тут же бежать. Опрометью. Не
оглядываясь.
Утром он видел, как объект с напарником въехали в лес.
Другой бы не выдержал, постарался бы поразить цель, и дело с
концом, но он не другой. Во-первых, всё равно расстояние было около
полукилометра, для передвигающейся на автомобиле цели неприемлемое.
Во-вторых, их было двое. Объект вооружен, телохранитель, возможно,
тоже — всё утро стреляли где-то в ложбинке. Значит, если он
промахнётся — а шансы на это немаленькие, — то за ним в лесу
откроют охоту, а в лесу от его винтовки с четырехкратным прицелом
толку мало, в лесу открытого пространства на девять с половиной
шагов не всегда сыщешь.