Вяземский глянул на меня так, будто
видел в первый раз. Тихо ответил:
— Вообще-то сажают с десяти.
Я аж поперхнулся.
— Охренеть!
Вяземский вдруг пристально посмотрел
на меня.
— Слушай, или ты таким образом хотел
от Бартынова в тюрьме сбежать? Натворить каких-нибудь дел, сесть в
тюрьму и выжидать? — и рассмеялся. — Это конечно глупейший план! У
него везде свои люди есть, даже в тюрьме. Прежде чем такое
проворачивать, надо было хотя бы у меня совета спросить!
— Не хотел я от него сбегать! —
раздраженно ответил я. — Говорю же — искал истинного убийцу Никиты.
Исполнителя почти удалось поймать. Это Кондор.
— Эх, загадочный Кондор, — вздохнул
устало Вяземский. — Ладно, не переживай, адвокат скоро уже будет, —
отец глянул на часы, — тогда и разберёмся как дальше будем
поступать.
Адвокат пришел минуты через три. Это
был пожилой уже мужичок в нелепых круглых очках, с таким же нелепым
круглым лицом и белоснежной улыбкой от уха до уха. Он вошел и
вместе с собой принес в комнату какой-то свой запах — дорогого
парфюма, крепких сигарет и болотной тины.
— Добрый день! — произнес он с едва
уловимым акцентом. — Вижу, Вяземские вновь нуждаются в моей
помощи.
— Нуждаемся, Эммануил Рудольфович, —
кивнул отец. — Очень сильно нуждаемся.
Эммануил Рудольфович привычно прошел
вглубь, протянул мне руку.
— Рад приветствовать вас, Максим
Петрович. С последней нашей встречи вы еще были совсем маленьким.
Ах, как быстро бегут годы!
Я пожал ему руку — она была мягкой и
влажной, как щупальца осьминога.
— Но — ближе к делу, уважаемые. Вижу
ваши нервные напряжённые лица и сам невольно начинаю нервничать.
Что случилось? Рассказывайте.
Вяземский выразительно глянул на
меня и мне пришлось вновь все пересказывать, на этот раз коротко,
без подробностей про Агнету и труп в кафе.
Эммануил Рудольфович все то время,
что я говорил, не переставал улыбаться, а по завершении рассказа
воскликнул:
— Чудесно!
— Чего тут чудесного? — не понял
я.
Эммануил Рудольфович не ответил на
мой вопрос. Повернувшись к Вяземскому-старшему, сказал:
— Я уже поговорил со следователем и
прокурором, — адвокат улыбнулся шире, хотя, казалось бы, куда еще
шире? — Пришлось задействовать некоторые связи, но вы меня знаете.
Я отрабатываю свои деньги полностью. Каждый коин.
Эммануил Рудольфович выразительно
посмотрел на Вяземского.