— А теперь мне пора, — произнесла
Стаханова, собирая свои вещи в портфель.
— Спасибо вам большое за помощь, —
сказал я.
Доктор обернулась.
— Я надеюсь, что у тебя все будет
хорошо.
— Я тоже на это надеюсь. Может быть,
вас проводить? — предложил я, вспоминая хулиганов, которые пытались
к нам подкатить.
— Спасибо, я на машине — она стоит
прямо у вашей двери.
Стаханова пожала мне руку и вышла за
дверь. Я запер замок, обессилено повалился в кресло. В голове если
были слышны отголоски жуткого воспоминания. Становилось понятно,
почему мозг заблокировал их. Помнить такое добровольно было выше
всяких сил.
— Стаханова ушла? — спросила Анфиса,
выглядывая из кухни.
Запах кофе, проникший из-за
приоткрытых дверей, свел меня с ума.
— Ушла, — кивнул я, невольно
заглядывая в щель между дверьми.
Мне хотелось выпить чего-нибудь —
виски, водки, рома. Забыться, утопить в алкоголе праведный
гнев.
Но кофе тоже был бы неплох.
Девушка внесла две чашки, поставили
на журнальный столик.
— Сахар? Сливки?
— Нет, ничего не надо.
Я сделал глоток. Приятная горечь
прокатилась по горлу. Крепкий. Бодрящий.
Хороший кофе — как прохладный душ.
Он выводит тебя из ступора, говорит тебе: «эй, оберись, тряпка!
Соберись и думай — что делать дальше! А лучше действуй!».
М-да, только как действовать?
— Я так скучала, — произнесла
Анфиса, глядя на меня.
Она привстала, хотя приблизиться ко
мне, но не осмелилась — просто положила ладонь на мою руку.
Я не стал отстраняться. Мне надо
было отвлечься от черных мыслей — и я решил поговорить с
Анфисой.
Правда разговор был не долгим.
Девушка встала — она по прежнему
была в коротком халатике на голое тело, подошла ко мне. А потом
села на меня.
В ее движениях уже не было той
тигриной уверенности, что была ранее. Она следила за каждым моим
движением — не отторгну ли я ее?
Я не возражал.
Ее горячие уста прикоснулись к моим
губам.
Девушка начала меня страстно
целовать, распаляясь все больше и больше. Я чувствовал, как
выгибается и словно бы становиться мягче ее тело, плавиться. Как
воск свечи.
Я же напротив, становился крепче.
Тело мое, мускулы, превращались в камень и от этого Анфиса только
сильнее распалялась.
Она расстегнула мне рубашку.
Я распахнул ее халат.
И мы слились.
Сначала на кресле, потом я
перебрались на пол. Стараясь не шуметь, чтобы ненароком не
разбудить сестру, начали проверять на прочность деревянный пол.