Я с трудом оторвал взгляд от
фантома. Мне хотелось сбежать отсюда, но я не мог. Потому что не
знал куда бежать. Казалось, оторвись я от рук, удерживающих меня, и
потеряюсь в этой черноте как в океане, не найдя берегов, к которым
можно примкнуть.
Вдали раздался голос Карасика, и он
мне показался настоящим спасением.
— Мама в третий раз за неделю
застала меня занимающимся сексом с сестрой. Знаешь что она мне
сказала? — сказал он. — «Да как ты, сучонок, все время находишь ее
могилу?!»
Нестройный смех в ответ.
Да, так лучше. Когда кто-то говорит
всегда лучше, чем тишина. Тут она превращается в могильную:
Я крикнул Карасику:
— Долго еще?
— Почти дошли, — ответил тот.
Отлично. Значит скоро свет.
Только сейчас я поймал себя на
мысли, что испытываю неприятное чувство клаустрофобии.
«Спокойней, Макс! Все будет
нормально!»
Мне хотелось в это верить.
— Женщина должна быть как вино:
восемнадцатилетней и храниться в погребе.
Я невольно хихикнул. Евгений
фыркнула.
— Мерзость какая!
— Что может быть жестче, чем
младенец в мусорном баке? Младенец в пяти мусорных баках!
Я слушал голос Карасика. Не вникал в
смысл сказанного — там его было не особо много, — а просто слушал,
стараясь не отвлекаться и не смотреть по сторонам. Чтобы не увидеть
Герцена. Или еще кого-нибудь.
— Например, меня?
Я невольно обернулся.
Никита Бартынов.
Он был бледен, печален.
— Твою мать! — только и смог
вымолвить я.
— Ты не рад меня видеть?
Я зажмурил глаза но это помогло
слабо — мертвец все равно был перед глазами.
— Евгений! — я потянул девушку за
руку.
— Что?
— Я, кажется, начинаю сходить с
ума.
Девушка приблизилась ко мне ближе. Я
почувствовал ее запах кожи, мягкий, приятный и мне стало чуточку
спокойней.
— Что случилось? — шепнула она.
— Я вижу покойников.
Это слегка смутило девушку.
— Покойников? — переспросила она
явно удивившись.
— Да, покойников.
— Я не покойник, — произнес Никита
Бартынов, подплывая ко мне. — Не покойник.
Я не стал ему отвечать — не видел в
этом смысла.
— Ты уверен, что действительно их
видишь? — продолжила расспрос Евгения. — Я имею ввиду, что они
реальны?
— Мертвецы разве бывают реальными? —
меня начало разбирать от истеричного смеха.
Женя почувствовала это и дернула мою
руку, приводя в порядок.
— Я вижу его, — немного
успокоившись, произнес я. — Вон там.
— Где? Тут только мрак. Это тебе
кажется, не обращай внимания. просто иди.