— Я тебя действительно
знаю, — подал голос Натаниэль, — как раз недавно
пересматривал детскую лигу. Хороший гол — «Цунами» красиво
ушли на покой.
Котаро скривился, как от зубной
боли, и отмахнулся, пяткой отдавая мяч требующей малышне:
— Не напоминай. Терпеть
не могу, когда меня хвалят за тот гол.
— А причина?
Парень замялся, отвел глаза
и какое-то время пристально изучал свою обувь, но потом
махнул рукой и ответил:
— Не я его забил.
Сейчас уже на это всем плевать, клуба не существует...
короче, не я играл последние двадцать минут на поле.
Если ты помнишь игру, парень, то должен помнить,
и как меня уносили на носилках. Да что уж!
Я потом месяц даже ходить нормально не мог.
— А ты, я смотрю,
из болтливых... Кто тогда играл?
Котаро снова скривился, но вот
второй вопрос привел его не просто в восторг —
во взгляде и голосе четко читалась искренняя
гордость:
— Мой брат! Младший.
Мы с ним тогда похожи были как две капли! Прикинь, это
его первая игра была! Чертов гений футболом занимался недели две
от силы, и то не в клубе,
а со мной! И так забил — блеск!
— Рю?
— Знаешь его? — еще больше
оживился Котаро, когда Рэд не сдержался от ставшего вдруг
очевидным вопроса. — Он сейчас тоже в клубе!
«Крылья»! Банальное название, но что уж...
— Хэй, это наш клуб! Давай без
наездов. На название тем более.
— Да ладно! И как там
Рю? Нападение или все же полузащита? Он мне ни черта
не пишет об игре, а любопытно! Впрочем, ладно, раз
вы тут, мне проще самому прийти на турнир! Сюрпризом
будет!
Новый знакомый наскоро попрощался
и поспешил к уже настойчиво звавшей его малышне.
Натаниэль с Рэдом ошарашенно переглянулись в оставшемся
после его ухода гробовом молчании. То, что, кажется, своего тренера
они нехило так подставили, понимали оба.
— Он не знает, —
спустя несколько минут произнес Макс. — Действительно
не знает.
— Ну... зная Рю... Это для него
характерно. Не сказать. Чтобы этот Котаро зря
не волновался, или по какой-то подобной причине.
— Думаешь, надо сказать?
— Думаю, не надо лезть
вообще. Ни к Рю, ни, тем более, к абсолютно
незнакомому нам человеку. Мы и так уже...
не то ляпнули.
Рэд нахмурился, но все же
кивнул. Молча развернулся и перешел на бег, приступая,
наконец, к разминке.
Шаг за шагом вошел
в привычный темп.
Мысленно считал, почему-то
до пяти, а не до двух, как временами диктовал
себе ритм.