Началась лекция.
Затем вопросы и снова
лекция — к сформированным вчера и сегодня планам
игры Рю на ходу добавил еще два, жалея, что
в местном читальном зале у него нет ставшей уже привычной
доски.
Завтрашняя игра обещала быть куда
сложнее. И последствия ее решали куда больше. Не для
игроков, но для клуба. Столь остро негативная статья
известного футбольного критика привлекла к «Крыльям» все
внимание. И проигрыш теперь действительно может похоронить
клуб еще до того, как тот толком встанет на ноги.
Но обо всем этом Рю
молчал, понимая, что давление на команду и так слишком
сильное. Пусть каждый сосредоточится на своем. У него,
как у тренера, нет причин искать способ заставить игроков
стремиться к победе. Как и ожидалось, та статья
разозлила многих.
А значит, осталось лишь верить
в своих игроков и ждать от них хорошей игры. Как
всегда.
***
— Цубаки Котаро.
Что совершенно точно нравилось Рэду
в их поездке, так это еда в гостинице. Стол
им с Цубаки накрывали прямо в номере, чтобы
не заставлять «постояльца с ограниченной мобильностью»
таскаться в общую столовую и обратно. Но сегодняшний
ужин слишком уж сильно горчил. Утренняя встреча так
и не вышла у Макса из головы,
и он чувствовал, что если не избавится
от возникшего в душе странного чувства, оно помешает ему
играть. Потому и сказал вопреки советам Натаниэля.
Рю замер на какое-то
мгновение, затем опустил руку с так и не достигшей
рта вилкой. Вопросительно посмотрел в глаза другу, и Рэду
от этого стало лишь еще больше не по себе.
Но назад поворачивать уже поздно:
— Я встретил его сегодня.
Утром. Пока бегал.
— Ясно...
— Ты соврал ему, что
играешь?
— Нет. Я просто
не говорил, что не могу играть.
— Почему?
— Есть причины.
Разговор как-то сам собой оборвался.
Все же Цубаки как-то удавалось управлять настроением.
Но обычно рядом с ним становилось тепло и легко.
А сейчас хотелось повести плечами от не пойми откуда
взявшегося озноба.
Зря он начал.
Надо было послушаться Ната, только
чего уж теперь.
Вилка с негромким плюхом
опустилась в тарелку с недоеденным пюре. Вкусное, черт,
но кусок в горло уже не лез.
— Я уже говорил, Рю, что
твое беспокойство обычно больше внапряг тем, о ком
ты беспокоишься. Думаешь, как он воспримет?
— Здесь есть ряд других причин.
Ты не сказал ему?
— Нет. Это вроде как твое
дело...