– Посидите пока тут, – презрительно бросил Влашек. – Если Ганну не отыщем – пеняйте на себя, чудодеи говенные! А вздумаете озоровать еще – прибьем, ясно?
Примерившись, он отвесил Жуге сильный пинок под ребра и вышел, хлопнув дверью. Лязгнул засов.
Реслав с трудом перевернулся на спину, извиваясь, как червяк, прополз к стене. Сел, пошевелил связанными за спиной руками – крепко… Сплюнул, пощупал языком шатающийся зуб.
– 'От сволочи, – пробормотал он. – Словно и впрямь не люди. Жуга! Ты как там? Эй, Жуга!
Жуга молчал. Реслав забеспокоился было, уж не насмерть ли забили его приятеля, но тут в темноте раздался его тихий, шелестящий смех.
– Пошто смеешься?
– Вот и спрашивай теперь… про старые рубцы, – послышалось из угла. Присмотревшись, Реслав разглядел в сумраке его нескладный силуэт. Извиваясь совершенно немыслимым образом, Жуга ухитрился встать и пропрыгал к Реславу. Упал рядом, придвинулся спина к спине:
– Попробуй мне руки развязать.
– Может, наговор какой? – неуверенно предложил Реслав. – Само развяжется?
– Не хватало, чтоб еще веревка загорелась… Ну, как?
Реслав некоторое время на ощупь пытался развязать ему руки, пыхтел, ругнулся, сломав ноготь.
– Не… Крепко связали.
– Ч-черт… – Жуга повел плечами. – Без рук ничего не могу. Ты-то цел?
– Вроде… – Реслав прислушался к своим ощущениям. – А как там твоя нога?
– Как всегда, – буркнул тот.
– Слышь, Жуга, – позвал Реслав. – Как ты думаешь, куда Ганка подевалась?
Жуга промолчал.
Стемнело.
В томительном молчании тянулись ночные часы. Свитка Реслава осталась на дворе у Довбуша, и его нещадно ели комары. Жуга был в рубахе, но и он то и дело кривил губы, сдувая назойливых кровососов. Руки и ноги у обоих затекли. Хотелось пить.
– Как думаешь, Жуга, что с нами сделают? – наконец нарушил молчание Реслав.
– Коли Ганку не отыщут, то прибьют, наверное, – нехотя отозвался тот. – А с судом ли, без – все едино.
– А ежели отыщут?
– И тогда хорошего не жди…
– Да… – Реслав помолчал. – Знать бы, что на деле случилось! Может, спросить… Кто там, на страже? – Он подполз к дверям, несколько раз гулко ударил пятками в доски. – Эй, караульный!
Послышались шаги, скрипнул засов.
– Че тебе?
Реслав крякнул досадливо: Влашек!
– Выйти надо, – буркнул он. – По нужде.
– Лей под себя, погань, – процедил тот сквозь зубы и захлопнул дверь. Шаги смолкли.