Всадники тем временем приблизились и осадили лошадей. Воцарилась тишина, нарушаемая только треском угольков в костре, дыханием лошадей да звяканьем удил. Даже птицы перестали петь. Пять человек с молчаливой настороженностью рассматривали друг друга.
– Так-так. Золтан Хагг, – наконец констатировал один из верховых, по-видимому предводитель – мужчина в сером дорожном платье, не уступающий в объёмах толстяку Иоганну, и отбросил за спину капюшон. – Наконец-то мы вас нагнали. Ну что же, что же… Добрый день.
– Вы? – Хагг в удивлении поднял бровь. – Какими судьбами? Вот уж кого не ожидал здесь встретить.
– А кого ожидали? – желчно поинтересовался мужчина. – Папу Римского? Герцога Вильгельма? Святого Иосифа с зацветшим посохом?![2]
– Я предпочёл бы вообще никого не встречать, – сухо отозвался Хагг. – Что вам от меня надо?
– А вы не очень-то любезны.
– Вы тоже, господин Андерсон. Кто это с вами? – Золтан выгнул шею, силясь заглянуть ему за спину, и кивнул, узнавая: – Ба! Никак Матиас Румпель собственной персоной.
Поименованный привстал на стременах и подался вперёд: не поклон, а так – «моё почтенье». Выглядел он несколько смущённым.
– Здрассьте, господин Золтан.
– Здравствуй, здравствуй. – Он уже вглядывался в следующего. – А вас, юнкер, я, кажется, раньше не видел… или видел? Мне почему-то знакомо ваше лицо.
– Моё имя Рутгер, – с явной неохотой представился тот.
– Рутгер? Ах, Рутгер… Наслышан. Если вы, конечно, тот самый Рутгер Ольсон.
Рослый холодноглазый парень каменно проигнорировал намёк, и Золтан повернулся к Андерсону: – Занятную компанию вы себе подобрали.
– Да, я не жалуюсь. Ну что же, – подвёл итог предводитель отряда, – раз так, полагаю, на этом церемонию знакомства можно считать законченной. Вы позволите нам спешиться?
– Да бога ради! – Хагг развёл руками. Если хотите, можете присоединиться к нашей скромной трапезе. Иоганн, будь другом, подбрось-ка дров в огонь, только не переусердствуй, а то мы заместо горячего получим горящее.
Шольц закивал и принялся за дело.
– Премного благодарен. – Андерсон высвободил ногу из стремени и тяжело сошёл с коня. – Вы не представляете, каково это при моей комплекции скакать на лошади: эти проклятые сёдла просто разрезают меня напополам… Да уберите вы свой чёртов арбалет! Вы из-за него сидите как на иголках. Вот всадите мне в брюхо стрелу, объясняй потом, что я не хотел ничего плохого… – Тут его взгляд упал на ослика. – Матерь Божья! Это ещё что за козлоконь? Вижу, вы не особенно торопитесь, коль ваш приятель путешествует на этаком одре.