Из-за стеллажей, стремительной лёгкой походкой «летела» ко мне
бабулечка, победно подняв вверх руку с письмом и улыбаясь.
— А ты расстраивалась. Вот твоё письмо, стоило из-за него так
переживать, с налоговой же! Им делать больше нечего, только бумагу
и переводят, да людям одни неприятности доставляют. Вот если бы они
тебе денег прислали, я бы поняла, а так... — она вложила конверт в
мою руку и погладила по плечу. — Дойти до дома - то сможешь? А на
фото в паспорте ты не обращай внимания, отдыхай почаще, да
высыпайся, вот себя прежнюю и увидишь.
— Спасибо. — прошептала я и улыбнулась. На большее меня не
хватило. На душе стало тепло от таких слов, и почему — то
захотелось обнять милую женщину.
— Ну, ветераны Бородинского сражения, кто тут следующий? —
обратилась она к очереди и посеменила к своему окошечку.
Очередь с облегчением вздохнула, а я направилась к выходу.
На улице вовсю светило солнце, небо было ясное, прозрачное, и
вспоминалась тёплая улыбка бабули-пончика. Бывают же такие люди,
как солнышко — такие же тёплые, ласковые, добрые, но почему их так
мало? А вот вобланутые акулы — встречаются всё чаще.
Открыв дверь своим ключом, я с удивлением обнаружила, что дома
никого нет.
… — Вот это поворот! — подумалось мне, и я прошмыгнула на кухню,
где с недовольным видом, около своей миски сидел вечно голодный
кот, а на холодильнике болтался изжёванный листочек бумаги с
каракулями младшенького. Да-а, разбирать послания мелкого — ещё то
удовольствие. Это было что-то среднее между древними письменами
Майя, Египетскими иероглифами «постТутанхамоновского» правления и
тайным языком Идо. В записке сообщалось, что несчастные дети
похищены бабушкой, а папу съел злой старый дракон — Гараж.
— Ура! — возопила я, и закружилась по кухне, подхватив на руки
ошалевшего от такой беспардонности кота. — У меня выходной!
Настоящий, полноценный выходной!
Кружась по квартире, я нечаянно столкнулась с зеркалом стенного
шкафа в коридоре.
То, что вращалось в отражении — мало походило на меня прежнюю. Я
остановилась, и вгляделась в своё отражение. Лишние килограммы,
которые муж с радостью окрестил когда-то дополнительными местами
для поцелуев, превратились просто в очень лишние килограммы.
Выражение лица напоминало скорее грустную мордочку шарпея — брыльки
отвисли, глазки отекли, некогда высокие скулы уныло оплыли... Я
отпустила кота, и дотронулась до своего лица. Кажется, эта вобла с
почты — права, фотография в паспорте нынешнему моему виду не
соответствовала. Скорее, я походила на мать себя прежней.