— Такую, точно не ем. Всё остальное — ем, и пиво теперь пью! —
торжественно провозгласила я, и чуть не подавилась — пивные газики
пошли наружу, вышли через нос, наполнив глаза слезами.
— Солнышко, ты что, плачешь? Что — то случилось, ты просто мне
не говоришь? Ты заболела?
Муж кинулся ко мне, опустившись на колени схватил меня за руку,
и с неподдельной тревогой уставился на меня.
Вся комичность ситуации заключалась в том, что я старательно
пыталась подавить в себе новую волну этих дурацких газов, боясь
сказать слово, дабы не издать ужасающего звука.
— У-у. — я отрицательно замотала головой и сглотнула. — У меня
всё в полном порядке. Ик! — таки газики нашли выход через икоту.
Мне вдруг стало смешно, и я рассмеялась.
— Ты напилась, да? — участливо спросил супруг, и почему — то
скис.
— Кажется, ещё пока нет. — сквозь слёзы ответила я. —
Газики!
Муж отпустил мою руку и прошёл на кухню, где брезгливо изъял из
раковины голову воблы, держа её двумя пальцами, он повернулся ко
мне и спросил:
— А это что?
— Почтальонша! — ответила я и расхохоталась.
Отчего-то меня так развеселила эта картина, а потом, я вдруг
вспомнила утренний инцидент, и своё отражение в зеркале, и реплику
этой вобланутой, что выгляжу я на полтинник. Мне стало обидно, так
обидно, что из глаз, против моей воли потекли слёзы и я уткнулась в
подушку.
Муж тут же оказался рядом, и оторвав меня от дивана, крепко
прижал к себе, от чего мне стало ещё горше, и я разрыдалась, как
маленькая.
— Ну что ты, что случилось? — поглаживая меня по спине,
обеспокоенно спрашивал он. — Успокойся скорее, не надо плакать, ну,
кто тебя обидел?
— Ты! — прорыдала я. И тут меня прорвало. — Это ты виноват. Со
своими вечно разбросанными по углам носками, свёрнутыми в тугую
трубочку, и как ты их так скручиваешь, что потом фиг размотаешь. И
гараж твой дурацкий, и машина, которая дальше нашей улицы не ездит.
И не гуляешь со мной, не помогаешь, валяешься вечно на диване, а
я... А я такая толстая стала, и вобла эта с почты сказала, что я
стара-а-а-я. — я уже выла в голос.
— Солнышко, какая вобла, какая почта, кто старый? Я ничего не
понимаю! Причём тут мои носки?!
— Потому что ты меня не любишь!
— Та-а-к... — протянул супруг. — Шарику больше не наливать.
Он посмотрел на стол, увидел недопитую бутылку пива и тяжело
вздохнул.