– Ты кто? – выдохнул Игорь, вмиг забыл про оленя и про все на свете, чувствуя лишь, как блаженная истома наполняет чресла.
– Прекраса.
– Пре… прекрасная!
Истинно так. Красота ее сияла, словно луна в ночи, словно солнечный день в череде пасмурных. А умна, умна до чего! Бесстрашна – смотрит в упор на охотника.
Кто такая? Чья? Волосы распущены – не мужняя жена, юница.
Олень на другом берегу выскочил из воды и, стряхнув с крутых боков сверкающие брызги, скрылся в чаще.
Игорь и бровью не повел. Что олень? Эта добыча будет получше!
– Ты права, – кивнул покладисто. – Поворачивай обратно. Ну! Кому говорят! К берегу!
Его начала бить нетерпеливая дрожь.
Девушка гребла, а сама смотрела прямо, испытующе:
– А не замыслил ли ты недоброе, человече?
– Почему ж недоброе? – Игорь подбоченился, красуясь. – Посмотри на меня. Разве смогу я обидеть такую красавицу? Приласкай – и щедро награждена будешь! Ни одна из моих женщин от меня обиженной не уходила. И ты не уйдешь. Да и зачем уходить? Коли по нраву мне придешься, возьму с собой в Киев, будешь там при мне…
– Видела я, как ты благодаришь того, кто верно служит, – усмехнулась Прекраса, бросая взгляд на коня, который едва-едва мог подняться с колен и медленно потянулся к воде.
– А ты мне не перечь! – сердито крикнул Игорь. – Коли мне что по нраву – я из рук не выпущу! На все пойду, чтобы желание мое сбылось!
– Видела я и то, как ты настойчив! – бросила она в лицо княжичу новую усмешку, взмахом руки указав на противоположный берег, где даже и ветки, скрывшие след оленя, перестали качаться. – Что слабее тебя – силой ломишь. А упорства в тебе нет.
– Увидишь сейчас, есть во мне упорство или нет! – Игорь метнулся вперед, подхватил девушку на руки, выпрыгнул из лодки, которая уткнулась в песок. – Моя будешь – никуда не денешься!
Швырнул ее на берег, навалился было сверху. Она не билась, не противилась: только отвернула губы от его жадного рта, неподвижно смотрела в сторону. Вздохнув, пробормотала:
– Олень ушел от них – ну да ничего, будет водяницам нынче новая подруга.
– Ты о чем? – пробормотал Игорь, зарываясь горящим лицом в прохладу ее спутанных волос, дурея от их запаха и тиская нетерпеливой рукой тугое, сильное тело. Смял на груди рубаху, готовый разорвать.
– Или ты не знаешь, откуда новые водяницы прибывают? – проговорила Прекраса так спокойно, словно не возился над нею распаленный похотью мужчина. – Позора мне не пережить. Вот возьмешь меня насилкою – делать нечего будет, кроме как камень на шею привязать – да и…