Учительница наша, Евгения Олеговна, наверняка боялась ничуть не меньше. Мы стали ее самым первым классом после окончания педучилища. Хотя для нас она, разумеется, была невообразимо взрослой и важной.
- Ну вот, мои дорогие, начинается наш первый учебный год…
И тут в дверь постучали.
- Простите, это первый «Б»? - мужчина в белоснежной морской форме подтолкнул вперед девочку, которая показалась мне красивой, как сказочная принцесса. – У нас случились… непредвиденные обстоятельства.
- Да, - растерянно ответила Евгения Олеговна, - ничего страшного.
- Всего доброго, - капитан кивнул и исчез.
Девочка застыла на пороге. Двадцать семь пар глаз расстреливали ее в упор. Люди быстро сбиваются в стаи, а дети особенно. Полчаса линейки уже превратили нас в некую общность, поэтому опоздавшую расценили как новенькую. Чужую. К тому же она и правда ощутимо отличалась от прочих девчонок. Формы у нас тогда не было, но действовало правило «темный низ – светлый верх». Мы рассматривали ее костюм в мелкую черно-белую клетку: широкую юбку и жилетку поверх кружевной блузки, белые ажурные колготки, черные лакированные туфли. И длинные светлые волосы, собранные в два хвоста с пышными белыми бантами. И тонкие черты лица, как у фарфоровой куклы.
- Садись вон туда, - спохватилась Евгения Олеговна, указав на место рядом со мной. - Сейчас мы познакомимся. Я буду называть имена и фамилии, а вы вставайте, чтобы все на вас посмотрели.
Почему-то было очень страшно не оказаться в списке. Да и встать перед всеми – тоже. И, наверно, не только мне. А вот соседка моя совсем не волновалась. Сидела и смотрела прямо перед собой, в затылок мальчишки за второй партой, которого назвали одним из первых. Андрея Водолеева – я запомнила.
Уже дошли до буквы Ч, и я забеспокоилась: а вдруг папа привел ее не в тот класс. Ошибку исправят, а я так и буду сидеть одна. До самого окончания школы.
- Эрика Ясинская, - учительница дошла до конца списка, и соседка встала.
По классу снова пролетел шепоток. И тут эта девчонка выделялась – не Маша, не Лена какая-нибудь.
- Пожалуйста, не называйте меня Эрикой, - звонко отчеканила та. – Я Эра!
Гул стал еще громче. Похоже, Эрика, то есть Эра, своей дерзостью мгновенно восстановила против себя весь класс.
- Хорошо, - окончательно растерялась Евгения Олеговна. – Садись.