Вскоре выяснилось, что так и есть. Заучив на память целый абзац
текста, просто как стих, я достиг серьезного прогресса — целых
десяти процентов изучения. А визуализировав перед глазами картинку
со второй страницы, сразу же поднял его до двадцати шести!
В общем, пришлось реально учиться. Как в не к ночи помянутом
колледже. Слово за словом, предложение за предложением. Вскоре я
уже мог без запинки продекламировать целый кусок текста: «Если
инструкция неясна, если разъяснениям и приказам не доверяют, то это
вина полководца. Но когда эти инструкции повторены три раза,
приказы объяснены пять раз, а войска по-прежнему не выполняют их,
то это вина командиров[2]».
Но и этого хватило только на восемьдесят три процента прогресса.
Тогда я задумался, как мне догнать эту цифру до ста, ведь пока этот
квест выполнен не будет, медитацию мне начинать нельзя. А потом
посмотрел на эту строчку и понял — можно! Видимо, медитацией я и
доведу дело до конца.
Но тут меня прервали. Заглянула давешняя сиделка, девушка
примерно моего возраста в желтых одеждах, с собранными на затылке в
хвост черными волосами. Миловидная, но, если сравнивать с богиней,
простушка.
Она радостно разулыбалась, запричитала что-то вроде: «Тигр жив,
Тигр с нами!» — и тут же, даже не проверив моего состояния,
выпорхнула из шатра. Хотя, чего проверять? Сидит мужик на кровати в
трусах, книжку читает. Значит, все в порядке, как минимум сразу не
помрет.
Минуты не прошло, как в шатер набилось полтора десятка китайцев.
Некоторых я уже знал по снам, того здоровяка в зеленом халате и
бородой, похожей на воронье гнездо, звали Лю Юй, и был он, без
шуток, Великим Воином. Именно так, с большой буквы. У местных это
было аналогом богатыря, как я понял.
Других визитеров видел впервые. С удивлением я отметил, что
взгляд мой словно стал более цепким. Стоило пробежаться по лицам,
как я уже нашел в каждом черты, которые отличали одного от другого.
Когда был у Вэнь Тая пассажиром, все эти азиаты выглядели для меня
на одно лицо. Теперь вот выяснилось, что они разные.
«Это потому, что теперь ты и сам китаец!» — не преминул
высказаться внутренний голос.
— Ты жив, брат! — заревел Великий Воин Лю Юй и бросился ко мне
обниматься.
Пришлось остановить, пока он мне рану не разбередил. Я вскинул
здоровую руку, выставил перед собой ладонь и гаркнул, надеясь, что
вышло по-командирски.