Ашер и Саймон, разувшись и сняв
верхнюю одежду, топтались в просторной прихожей и искренне
восхищались внутренним убранством имения, в коем преобладали
гармонично сочетающиеся натуральные материалы. В основном грубо
обработанное фактурное дерево различных оттенков и темный мрамор.
Приглушенный, мягкий свет. Весь дом на деле – продолжение леса, его
органичная часть, но не лишний элемент, как показалось ранее.
– Вы очень любезны, сэр.
– Ну нет, просто Тони. – Отмахнулся
мужчина.
Джек всегда чувствовал себя неловко в
гостях. Однако же, он совершенно оголодал и хотел спать, потому
предложение радушных хозяев остаться парень воспринял с
энтузиазмом.
А вот Саймону идея провести ночь
непонятно где, у незнакомых людей категорически не понравилась. Он
и двоих рядом толпой считал.
Решающее слово осталось за старшим
ковенантом. И Грейвз неохотно приняла приглашение Энтони отужинать
и отдохнуть. По темноте путь до города на буксире обещал быть
долгим. К тому же, владелец имения собирался попросить сына
взглянуть на автомобиль гостей, пока они готовятся к ужину.
– Колин! – Задрав голову, вскричал
Энтони.
Над головами ковенантов зазвучали
энергичные шаги. По лестнице, перепрыгивая через ступени, спускался
атлетичный молодой брюнет, в сравнении с которым друзья выглядели
нелепой пародией на настоящих мужчин.
– Э, пап? – Парень недоуменно
покосился на Ашера и Грида.
– Наши гости. Джек и Саймон. Снаружи
София. Они заблудились, еще и машина сломалась, не посмотришь? –
Хозяин дома кивнул на входную дверь.
– А. – С облегчением усмехнулся
молодой мужчина. – Разумеется. Извините, ребят. Здесь не каждый
день человека увидишь. Я Колин. – Парень крепко пожал протянутые
руки. – Чуда не обещаю, я не мастер, но взгляну.
– О, спасибо, было бы здорово. –
Вежливо улыбнулся мистик.
Грид в разговорах с владельцами
имения не участвовал. Молча осматривался, стараясь и лишнего шага
без необходимости не сделать.
А Ашер мучительно соображал, что его
смущает. Шрамы на груди жгло огнем. Джек не мог отделаться от
ощущения неестественности, неправильности происходящего. Но мистик
был безнадежно одурманен опьяняющей красотой Найлы, разум его
занимали мысли о скором ужине и отдыхе. Извилины шевелились лениво.
Мешали сосредоточиться сбивающие с ног, навязчивые запахи цветов и
мяса.