Тюремный коридор заканчивался широкой
бетонной лестницей маршевой конструкции с просторной площадкой.
Ковенант, сделав товарищам знак немного отстать и подождать, первым
поднялся на верхний подземный этаж.
Там его встречала незапертая, цвета
спелой вишни резная деревянная дверь. За ней тянулся, разветвляясь,
тесный коридор в алом, ровно струящаяся кровь, приглушенном свете,
льющемся из ниоткуда. Пол устилали красные ковры с высоким ворсом.
Стены неровные, бугристые и шершавые, словно шрамы на коже
пострадавшего от пожара. В таких местах, уединенных и атмосферных,
любят устраивать свои вечеринки свингеры или последователи
БДСМ-культуры. Джек экзотичными экспериментами не увлекался, но
видеороликов соответствующего характера просмотрел достаточно.
Ашер повел плечами. Прищурившись,
внимательно огляделся. Ни звука, ни намека на присутствие хозяев,
их слуг или прочих невольников. Сердце в томительном ожидании
стучало в груди отбойным молотком.
Мистик уже собирался позвать за собой
товарищей, но внезапно различил на грани слышимости неясный слабый
звук. Предсмертный стон, с которым тело навсегда покидает душа.
Пройдя вперед, парень снова
остановился. Склонил голову и прикрыл глаза, внимая тишине. Так и
есть. Подозрительный звук исходил из первой же комнаты по левую
руку.
Вздохнув, как перед глубоководным
погружением, ковенант скинул пелену, схватившись за ручку двери,
решительно потянул ее на себя и во всеоружии ворвался в помещение.
Джек был искренне уверен, что готов ко всему. Он ошибался.
Нападать на парня никто не спешил, и
Ашер вернулся к обычному зрению.
Молодой мистик оказался в просторной,
поразительно чистой комнате, смеси прозекторской, научной
лаборатории и мастерской скульптора. Бледный свет скользил по
подвешенным на стенах хирургическим инструментам, отражался в
зеркальных потолках, стальных поверхностях холодильников и столов
для аутопсии. Резко пахло чистящими средствами, спиртом и
формальдегидом.
На массивных постаментах вдоль стен,
застыв в позах самых гротескных, высились составленные из частей
тел кошмарные скульптуры. Восковые обескровленные лица скалились в
раззявленных в немых криках ртами. На каждом – посмертная маска
безысходного отчаяния и нестерпимой боли.
Справа от входа стоял залитый густой
розоватой жидкостью аквариум. У ковенанта ноги подкосились, когда
увидел, что находится в емкости. Соединенные тонкими трубками, там
плавали человеческие внутренние органы и мозг, окруженные
извилистыми дорожками вен, сосудов и артерий. Вопреки всякой
логике, в глазах без век теплилась жизнь. Их полнила неземная,
непостижимая мука.